— Это… — она неловко пожала плечами, — Какой-то мальчик… забрел в лес по ошибке, случайно…
Чес склонил голову набок; в желтых глазах его полыхнуло дьявольское, издевательское пламя.
— Забрел по ошибке в лес… — задумчиво протянул он, — Маленький мальчик в лесу, окружающем Нормонд… не считай меня идиотом, Альжбета. Ты шла с улыбкой на устах — полагаю, счастлива, что, потеряв сына, обрела правнука?
Женщина, быстро сообразив, что об Антуане оборотню по-прежнему ничего не известно, склонила голову.
— Да… мне больно думать, что больше не увижу Антуана, но…
— Но он в любом случае не хотел тебя видеть, — Чеслав приподнял уголок губ, созерцая ее с любопытством бывалого садиста, изучая реакцию жертвы на очередную пытку, — Ничего. Скоро ты привыкнешь к мысли о том, что твой выродок покинул этот свет, так и не простив тебя, ведьма. И не смей больше приближаться к замку! Я не хочу пока убивать тебя, но, если попытаешься меня предать — пощады не будет.
— Анри, где тебя носило?! — Влад, нервно расхаживающий по комнате мальчика, заметив, как тот осторожно проскальзывает в дверь, гневно повернулся к нему, — Мне поручено следить за тобой, а я обшарил весь замок!..
— Я гулял, — мальчишка, упрямо сжав губы, виновато опустил голову, заставляя негодующего гувернера на мгновение примолкнуть.
Он медленно моргнул и, явно не веря собственным ушам, пораженно уставился на паренька.
— Гулял?.. — говорил Владислав медленно, неуверенно, явственно опасаясь собственной догадки, — На улице?? — окинув мальчика взглядом и обнаружив на его одежде приставшие кое-где ветки и елочные иголки, мотоциклист помрачнел, — Ты что, спятил, мальчик? Чем ты слушал, когда твоя мать строго-настрого запретила тебе покидать замок?! Кто разрешил тебе шляться по лесу?!
— Я не шлялся! — Анри вскинулся, было, но сейчас же вновь понуро опустил плечи, устало вздыхая, — Не злись на меня, Влад, пожалуйста. Я просто устал сидеть в четырех стенах, хотел пройтись по лесу, вдохнуть его запах… Я ничего плохого не сделал, и ничего не случилось, она не тронула меня!..
— Она? — молодой художник, мрачнея с каждым мигом все больше и больше, тяжело шагнул к своему юному собеседнику и, присев перед ним на корточки, пытливо вгляделся в испуганное личико, — Кто «она», Анри? Выходит, ты гулял не один?
Мальчик тяжело вздохнул и, закусив губу, упрямо мотнул головой. Рассказывать о встрече с прабабушкой ему не хотелось, тем более, что та просила не делать этого. С другой стороны, ложь сейчас тоже не была бы правильным выходом из ситуации — в конце концов, он уже проговорился, выкрутиться теперь было бы сложно.
— Ну… я… — он замялся, не зная, как оправдаться, — В общем… Природу имел в виду — она ничего плохого не сделала мне, да и вообще…
— Анри, — Влад нахмурился: понимать, когда его подопечный лжет, парень научился уже давно. Мальчишка поник, понимая, что попытка не удалась.
— Если я скажу, ты расскажешь остальным, — упрямо буркнул он, — А они расстроятся! Я не хочу, чтобы мама с папой думали, будто я не уважаю их слова, я уважаю!.. Просто устал сидеть в замке.
Владислав глубоко вздохнул и, чуть усмехнувшись, поднялся с корточек, глядя на мальчика сверху вниз. На губах его медленно прорисовывалась почти благодушная улыбка.
— Что ж, учитывая, что мне поручено следить за тобой, а я с заданием не справился, значит, карающий меч рухнет на мою голову… пожалуй, я бы мог и не передавать другим твои слова. Но только, если ты сейчас же объяснишь мне, что произошло, и если я не сочту, что об этом им все-таки стоит знать!
— Ну… — Анри облизал губы, переступая с ноги на ногу, — Я гулял по лесу, потом услышал шаги… увидел какую-то даму, она плакала. Я хотел утешить ее, а оказалось, что это — моя прабабушка, мама дедушки! Она плакала, потому что думала, что он умер, но я сказал ей, что это не так. Все, — паренек вытянулся по струнке, — Клянусь, Влад, это все! Потом она велела мне идти в замок, ну, я и ушел… Ты думаешь, это важно?
— Трудно сказать, — художник потер подбородок и, отойдя, присел на край кровати мальчика, — Если она передаст твои слова Чеславу, это может оказаться важным. С другой стороны, мы, кажется, не пытаемся сейчас прикрываться эффектом неожиданности, значит… это уже не так и существенно. Хорошо! — он хлопнул себя по коленям, — Я не стану рассказывать твоим родителям о твоих похождениях, Анри, но поклянись мне, что этого больше не повторится! Поклянись!