Ведь вот здесь, здесь, был похищен тогда Винс! И здесь, по этому дереву мама и папа, а еще дядя Луи и дядя Роман, и еще целая куча его знакомых проходили, отправляясь на бой с этим страшным оборотнем! Интересно, он сейчас в поместье?..
Мальчик склонил голову набок, изучающе глядя на бревно. Хм, перейти на ту сторону вполне можно — дерево толстое и крепкое, а он вполне ловок. Ох, что-то будет, если мама узнает…
Он воровато огляделся и, карабкаясь, как обезьяна, торопливо влез на дерево.
Ладно. Он только перебежит на ту сторону, и вернется обратно! Нет… перебежит, посмотрит, что там и вернется. Да, вот так.
Паренек сделал несколько шагов по бревну и внезапно замер, хмурясь. А вообще, он туда пришел?.. Кажется, когда они шли именно к поместью, они не через реку шли, через реку — это когда к башне… Ой, эти взрослые столько ходили, что в пору запутаться! Конечно, они же взрослые, им никто не мешает по лесу бродить…
Мальчишка обиженно надул губы и, оправдываясь перед собой именно этой надуманной обидой, решительно побежал по бревну.
Упасть он не боялся — шел как по ровному мосту, поэтому на той стороне оказался очень успешно и безо всяких проблем.
Убежденный в собственной неуязвимости, соскочил на землю, и огляделся.
Да… здесь бурелом был еще более густым, более непроходимым, чем тот, что устроил Чеслав позади.
Анри тяжело вздохнул. Ему ужасно хотелось добраться до поместья и, если не заходить в него, то просто посмотреть со стороны. А может, и зайти… Оборотень же страшный, по рассказам, которые он мельком подслушал, в основном сидит где-то в глубине поместья, а он бы просто заглянул с краешка.
Мальчишка осторожно ступил вперед, вглядываясь в чащу. Ничего не видно… Ай, ладно, пройдет немножко, а потом повернет обратно!
Он уверенно вступил в густую чащу и, оглядываясь по сторонам не со страхом, но с любопытством, довольно быстро углубился в нее.
Конечно, он заблудился.
Даже взрослые, сопровождаемые итальянским тигром Марко нашли дорогу в этом лесу далеко не сразу, а он, ребенок, и вовсе не сумел отыскать ее.
Время шло, он шагал и шагал, чувствуя, что устает все больше, но даже не пытался свернуть обратно, обуреваемый странным упрямством, заставляющим его непрестанно двигаться вперед. С ним случалось такое — у него, как говорил Роман, «замыкало» что-то в голове, и сдвинуть упрямого паренька с мертвой точки не могло ничто.
Так случилось и на этот раз. И, может быть, именно это в результате привело его к спасению…
Впрочем, поначалу увидел уже порядком вымотанный Анри вовсе не спасение. Он и не увидел ничего, он только услышал — журчание ручейка по каменным ступеням и, окрыленный смутной, непонятной надеждой, неуверенно прибавил шаг.
Когда из гущи деревьев и ветвей выступило странное, не слишком высокое само по себе, но стоящее на возвышении здание, к которому вели омываемые водой ступени, мальчик замер, не веря самому себе. Он нашел, он все-таки нашел поместье! Конечно, конечно, это оно, точь-в-точь такое, каким его описывала мама, как говорили о нем взрослые! Так, теперь, значит, надо подняться по ступеням и, пройдя сквозь зданьице, миновать длинный коридор… а там уже начнутся большие помещения.
Анри глубоко вздохнул и решительно направился вперед, ведомый безрассудной смелостью, безумным бесстрашием, ведомым, пожалуй, одним только детям. Он был убежден в своей неуязвимости, верил, что при случае сумеет сразиться даже со страшным оборотнем и, может быть, даже победить его!
«А если нет», — размышлял мальчик, уже вовсю шагая по ступеням наверх, — «То просто выиграю время, чтобы убежать. Не поймает он меня, я быстро бегаю!»
Ему чертовски повезло, что Чеслав в это время находился в избушке у Альжбеты, и практически не покидал ее…
…Анри добрался до заветного проема, от которого отходил коридор и, осторожно заглянув в него, убедившись, что никого в нем нет, решительно направился вперед.
Коридор ему не понравился — он был излишне мрачным, пугающим; ветки, застящие окна, навевали какие-то смутные мысли о леших и прочих лесных чудищах, поэтому мальчишка поспешил как можно скорее миновать его, вступая в первое помещение поместья.
Когда-то это, по-видимому, была гостиная.
На стенах можно было различить темные от времени портреты, на которых не видно было даже лиц, по сторонам стояли столы и банкетки, горел негасимым пламенем камин, озаряющий глубокое кресло, стоящее недалеко от него.
Мальчик склонил голову набок, делая несколько робких шагов вперед. Как здесь было странно! Кресло казалось единственной мебелью, в которой нуждались обитающие здесь люди или, по крайней мере, единственным, на чем они сидели, потому как другие стулья, маленькие пуфы и даже несколько изящных кресел были разбросаны по всей комнате, валялись на полу в абсолютном беспорядке и, похоже, пали жертвами чьего-то гнева.