— Как твое имя, малыш?
— Анри, месье, — мальчик, все еще несколько напуганный как самим общением с пауком, так и его поведением, неуверенно отступил, сглатывая, — Анри… Л-Людовик де Нормонд.
— А я Анхель, — мужчина улыбнулся шире, протягивая пареньку широкую ладонь для пожатия, — Анхель Франциск Мактиере. И, я думаю… знаешь, зови меня Ан, малыш.
Анри неуверенно пожал протянутую ему руку и, глядя во все глаза на своего, образующегося прямо на глазах, нового друга, потрясенно моргнул.
— Я… я слышал, вас так только Чеслав имеет право звать…
— Да, верно, — Анхель глубоко вздохнул и, не мудрствуя лукаво, уселся прямо на полу, скрещивая по-турецки ноги, — Знаешь, Анри, Чес мне как брат, он этого права никогда не потеряет. Но ты спас меня, спас мне жизнь, сделал меня человеком! Можно сказать, что это уравнивает тебя в правах с ним, это… — он развел руки в стороны и улыбка его стала обезоруживающей, — Это делает тебя моим другом, мальчик. А меня твоим. Расскажи, как добрался сюда? Родители знают, где ты?
Мальчик тяжело вздохнул — от взрослого иных вопросов ожидать, казалось, было и нельзя.
— Понимаете, месье… — наткнувшись на взгляд собеседника, он поспешил исправиться, — Ан. Понимаешь, Ан, я просто… я не могу долго сидеть взаперти. Мне стало тоскливо в Нормонде, среди четырех стен, я отправился пройтись. И случайно забрел сюда.
— В Нормонде можно насчитать много больше стен, — Мактиере усмехнулся, сгибая ноги и облокачиваясь на собственные колени, и с любопытством глядя на собеседника, — Бесстрашный же ты парень, Анри, ничего не скажешь. Видимо, замок покинул уже давно?
Мальчик, смущенно опустив голову, робко кивнул. Замок он покинул и в самом деле уже давно, и небезосновательно опасался, что родители будут беспокоиться, но что делать, не знал.
— Я, если честно… — он виновато почесал шею, — Понимаешь, Ан, я бродил и в самом деле долго — сначала прошел по бревну, перешел через реку, потом ходил по чаще… В общем, я теперь совсем не знаю, как вернуться домой, да и… — он поежился, — Боюсь теперь встретить Чеслава.
Анхель задумчиво кивнул и, приподняв подбородок, явственно прислушался. Лицо его приняло несколько странное выражение — казалось, ворас принимает какое-то решение, не будучи уверен в его правильности.
— Здесь Чеса нет… — медленно молвил он по прошествии некоторого времени, — Где он, я не знаю и, говоря начистоту… не уверен, что будет хорошо, если он увидит меня. Сейчас он озлоблен, а ярость всегда придавала ему сил. Слушай, Анри… — мужчина опустил взгляд, склоняя голову набок, — А ведь ты мог бы мне помочь.
Мальчишка, напрочь забывая о своих страхах, выпрямился, как спущенная тетива, отвечая своему взрослому собеседнику взглядом настолько гневным, что тот даже приподнял брови в удивлении.
— Против семьи я не пойду! — резко бросил паренек, скрещивая руки на груди, — Хоть убивай меня, но против них я ничего не стану делать!
Анхель, по-видимому, изрядно впечатленный этим благородным порывом юной души, широко улыбнулся и, подавшись вперед, сел на колени, упираясь ладонями в пол перед мальчиком.
— Я уважаю это, — говорил он, тем не менее, очень серьезно, глядя прямо в серые глаза маленького де Нормонда, — И не стану требовать от тебя того, что идет в разрез с твоей волей. Но я хочу быть тебе другом, Анри. Хочу действительно стать другом тому, кто спас мне жизнь, хочу помочь… я выведу тебя отсюда, помогу добраться до замка. От тебя я прошу немногого — просто будь еще более внимателен, слушай разговоры старших, и сообщи мне, что сейчас происходит с Чесом, идет? Не надо рассказывать о том, что делают члены твоей семьи, не надо идти против них — просто держи меня в курсе того, что с моим другом.
Анри замялся.
— Ну, ладно… — он переступил с ноги на ногу и, смущенно пожав плечами, тяжело вздохнул, — Но, Анхель, если мои увидят, кто меня привел…
— Как же они увидят маленького паука на твоем плече? — Ан хитро улыбнулся и, подняв руку, легонько взъерошил волосы своего спасителя, — Надеюсь, ты не испугаешься прокатить меня на себе? Я не слишком тяжел, не волнуйся.
Глава 10
— Ты был на улице?
Анри, как раз скользнувший в холл через неширокую щель между дверными створками, услышав голос матери, испуганно вскинул голову, пытаясь по ее виду сразу понять — сердится она или нет. Лицо Татьяны, казалось, было спокойным, оттененным лишь легкой печатью удивления, и мальчик неуверенно кивнул.