— Господин капитана, я осматривал стол, мне казалось, что там ещё остались пятна от вина и случайно увидел лист расчётов! — поспешил оправдаться я. Капитан крут, за эти две недели уже три моряка получили плетей за различные, на мой взгляд незначительные, косяки — вот смотрите, тут вы ошиблись в умножении.
Пытаясь избежать наказания, я не придумал ничего лучше, чем схватить свинцовый карандаш и быстро написать правильный расчёт ниже каракулей капитана. Конечно и у меня вероятнее всего получилось неправильно, но исходя из тех данных, что за основу взял капитан, расчёт верный. Скорость скорее всего неверно указана, на глаз такое не определяют, да и парусный корабль — это не современное судно, которое идёт всё время с заданной и равномерной скоростью.
Закончив с расчётами, я поднял голову на капитана. Нет, своей смертью ты точно тут не умрёшь Витька! Капитан смотрел на меня круглыми глазами, беззвучно открывая рот как выброшенная на берег рыба. Вот это его проняло, никак сейчас удар хватит! Бля! Ну кто меня просил умничать, получил бы по морде и ходил спокойно!
— Ты навигатор?! — наконец отмер капитан.
— Учился на штурмана — скромно ответил я, тут же продолжив своё враньё — русскому царю нужны грамотные моряки и меня отправили на учёбу как раз для этого.
Хоть я и не любил штурманское дело из-за необходимости постоянно считать, в своё время мне пришлось выучиться, и я крепко знал навигацию.
— Ну ка пойдём со мной! — капитан схватил меня за шиворот, и я покорно поплёлся за ним. Похоже Витька тебя сегодня всё же выпорют!
Поднявшись на мостик, капитан сунул мне астролябию в руки.
— Вычисли широту! — потребовал капитан.
Пипец! Этот древний прибор я впервые держал в руках. В принципе это просто угломерный инструмент, а в руках у меня самый его простой вариант — морская астролябия. Это устройство, не предназначено для произведения аналоговых вычислений. Это инструмент с единственной функцией — измерения высоты Солнца или звёзд над горизонтом. Определить географическую широту, на которой находится судно, можно зная угловое расстояние солнца от небесного экватора, то есть, — склонение солнца на текущую дату. Необходимо навести прибор на солнце или звезду, зафиксировать разницу в показаниях на небесное тело и горизонт, и зная местное время вычислить широту с помощью специальных таблиц, которые я видел в книге капитана.
— Скажите время господин капитан, без этого вычислить широту невозможно — попросил я капитана.
Вскоре я получил то, что просил, и быстро произвёл расчёт, предоставив капитану результат.
— Черт возьми! Верно! — удивился капитан — пошли со мной!
Почти два часа капитан гонял меня по навигации. Он знал гораздо меньше меня, но у него было своё представление о штурманской работе. Мы оба путались в определения, но в принципе я ответил на все его вопросы правильно. Ничего сложного, учитывая сколько раз мне приходилось в своё время этим делом заниматься на практике и законченный курс капитанов первого ранга военно-морской академии. Этот фрегат ещё меньше того китобойца, на котором я начал службу, а я флотилии по океанам водил!
— Мне нужен навигатор, и ты подходишь! — заявил мне капитан после «экзамена». Продолжил он весьма высокомерно — конечно видно, что ты ещё до конца не обучен, до настоящего штурмана тебе далеко, поэтому на полноценное жалование ты претендовать не можешь! Я назначу тебя подштурманом и заплачу пять гульденов за этот рейс. Ещё… Ещё тебе выдадут подобающую одежду, это мой подарок, из жалования я вычту только цену сапог! На большее и не рассчитывай! Столоваться и жить будешь с остальными унтер-офицерами. Я знаю, что я слишком щедр, но ты мне нравишься Виктор, из тебя выйдет толк.
Вышел я из каюты капитана слегка офигевший таким поворотом судьбы, но очень довольным. Прощай рабская жизнь бесправного юнги, теперь я унтер-офицер! За две недели карьеру сделал! У капитана, конечно, безвыходное положение, или самому заниматься навигацией, или переложить эту обязанность на кого-то ещё, и он разумно выбрал второе. Я видел, что не смотря на своё высокомерие и заносчивость он был рад, что нашлась подходящая замена и он вздохнул с облегчением. Интересно, а пять гульденов это много? Наверняка обманул пацана капитан, но в моём положении выбирать не приходилось.
Встретивший меня Ёб ничем не показал своего удивления. Ровно с того момента, как я появился в новом статусе, его отношение ко мне переменилось мгновенно, как будто он не лупил меня буквально несколько часов назад, называя щенком и заставляя выполнять самую грязную работу! Он был вежлив и за десять минут разговора ни разу не попытался ударить меня своей палкой и не обозвал! Как ни в чём небывало, он отвёл меня в кубрик унтеров и показал гамак, в котором мне теперь предстояло спасть, я буду теперь вынужден делить спальню с боцманом, плотником, парусным мастером, лекарем и карпоралами (старшими над канонирами). Вещей у меня не было, «подарок» капитана я ещё не получил и задерживаться в трюме мы не стали, боцман тут же вежливо отконвоировал меня на новое рабочее место. Эта коморка в корме заменяла на фрегате штурманскую рубку и склад. Только сейчас я с удивлением узнал, что прокладкой маршрутов и определением координат моя работа не ограничивается! Штурман на фрегате отвечал за штурманское имущество, его получение, хранение, использование и расходование. Штурманским имуществом считались флаги, сигнальные флаги, вымпелы, гюйсы корабельные и шлюпочные, компаса, песочные часы, лоты, лампады и прочие навигационные приборы. Штурман вел журнал учета штурманского имущества, следил за пополнением и исправностью своего имущества. Он же отвечал за морские карты, лоции, исправность рулевого управления корабля. Он выверял компаса и песочные часы. Во время плавания он должен был сверять карты с реальной береговой линией, островами, скалами, рифами и наносить на карты все их изменения. Штурман обязан сообщать офицерам и капитану об опасностях курса корабля (мели, рифы, скалы) и настаивать на его изменении, и даже если капитан или иной офицер его не послушают, и корабль будет потерян, то штурман будет казнен или отправлен на каторгу! При постановке на якорь штурман обязан следить, чтобы в этом месте не было мелко и корпус корабля не проломило бы своим якорем. Теперь всё это предстояло делать мне, по сути, пацану лет четырнадцати отроду!