— Алан, распорядитесь спустить на воду три пустые бочки! Да свяжите их между собой! — дал я команду вахтенному офицеру, когда почувствовал себя немного увереннее на мостике — посмотрим, на что способны наши канониры. Открыть порты, зарядить орудия обоих бортов!
— Вы собираетесь тратить порох и ядра стреляя по бочкам?! — на меня с удивлением смотрит Дайон.
— Именно так Дайон. Благодаря «Нидерланду» пороха у нас в достатке. Мы проведём учебные стрельбы. Канонирам тоже надо тренироваться, и хоть я и знаю, что твой констапель учит расчёты заряжать пушки на скорость, но одного этого недостаточно. Нужна практика в стрельбе, это я тебе говорю, как артиллерист со стажем! — немного забывшись прочитал я лекцию французу.
— Со стажем? — с сомнением протянул Дайон, впрочем, не посмев оспорить моё утверждение.
Я с досадой закусил губу. Опять вырвалось! Ну как у паренька лет четырнадцати-пятнадцати от роду, может быть богатый стаж в стрельбе из корабельной пушки?! Не расскажешь же сейчас старому артиллеристу, что я несколько лет служил гарпунёром на разных китобойцах. А стрелять из пушки на ходу корабля, да в штормовом море, мне приходилось иногда по несколько десятков раз на дню! Иной кит получал и по пять гарпунов в спину, прежде чем его удавалось добыть! Мой первый «Шторм», китобоец переделанный из морского буксира, был вооружён гарпунной пушкой, которая почти ничем не отличается от тех, что стоят сейчас на палубе шлюпа. Разве что откатник гидравлический на ней стоял, да вместо лафета — жёстко установленный вертлюг. Гарпунная пушка так же была дульнозарядной, и наведение на цель осуществлялось считай на глаз. Не считать же за полноценный прицел, примитивную прицельную планку? Да я ей вообще почти не пользовался, определяя расстояние на глаз и наводясь по стволу. Попробуй прицелиться на раскачивающейся палубе китобойца, когда и цель не стоит на месте, а маневрирует не хуже истребителя под вражеским обстрелом! Мы именно так и тренировались, стреляя по бочкам. У нас даже норматив и график учебных стрельб был! Не менее пятидесяти выстрелов перед началом сезона, для пристрелки пушки и наработки навыка гарпунёра! Я знаю о чём говорю, но похоже придётся учить местных аборигенов на своём собственном примере.
— Ну хорошо, я слышу сомнения в твоём голосе Ван — усмехнулся я — я буду стрелять из фальконета на баке! Посмотрим, сможете ли вы отстрелятся лучше своего капитана!
— Я в вас не сомневаюсь господин Виктор! — запротестовал мой первый помощник — однако попасть по бочкам? Это же почти невозможно!
— Это мы посмотрим — закусил я удила — готовьтесь к стрельбам! Лучшему расчёту орудия, бутылка вина из моих запасов! Ну а кто отстреляется хуже всех, будет всем расчётом неделю драить гальюны! Учитываем точность и скорость перезарядки. Кто попадёт в бочку, стрелять прекращает!
Фальконет стоял на вертлюге, я выбрал тот, который находился у правого борта шлюпа. Это маленькое орудие было даже меньше гарпунной пушки Свена Фойна, которой когда-то пользовался я. Но в целом почти тоже самое. Наводка по стволу, в казённой части имеется рукоять для поворота. На фальконете был установлен кремневый замок, тогда как на всех наших корабельных пушка, до сих пор необходимо было пользоваться фитилём для выстрела. Вообще каждая пушка имела массу приспособлений, без которых стрельба в принципе не возможна. Два банника, два протравника с пальником на одном штыре, пыжовник для разряжения, скребок, палительные свечи для дождливой погоды, ночник (закрытый фонарь, в котором всегда горел огонь), ведро с разбавленным уксусом для смачивания банника и ещё кучу мелочей. Расчёт каждого орудия составлял четыре человека, и к ним на время боя прикреплялись по два матроса палубной команды, задача которых была подавать ядра, картечь и книппеля, а также помогать расчёту возвращать орудие на место, после отката и зарядки. А вот фальконетом в принципе мог пользоваться и один человек, однако в бою за ним всегда стояли двое. Сейчас моим вторым номером встал Дайон, решивший тряхнуть стариной и подстраховать малолетнего капитана, что бы он не опозорился перед экипажем. На время стрельб команду над кораблём принял опытный Ван.