Мавров задавили числом. Уже через двадцать минут в живых из команды галеаса ни осталось никого. Жалкая кучка моих выживших моряков стояла и смотрела, как негры добивают раненых мавров. Погибла две трети экипажа! Нам дорого далась победа. Среди выживших я с удивлением увидел обоих шотландцев, которые управляли брандерами. Роджер уже суетился возле раненых, а Марк ему помогал. Ко мне подошёл Дайон и сообщил, что участвовавшие в атаке негры, это те самые, которых мы освободили в деревне. Не довели они своих пленников дальше пальмовой рощи, перерезав всех до одного! Услышав шум боя, бывшие невольники из любопытства потянулись к форту, где и встретили моего офицера, а уж тот уговорил их помочь, пообещав стальные топоры и даже мушкеты в качестве вознаграждения. Нечего сказать, удачно получилось! Я от переизбытка чувств аж обнял старого канонира. Ведь он мог остаться в относительной безопасности, но нашёл и привёл подмогу! Приказав Алану и Вану заняться кораблями, я поспешил на палубу гребцов.
Жуткое зрелище предстало передо мной, как только я спустился по залитому кровью трапу. Палуба была завалена телами! В основном люди погибли прямо на своём рабочем месте, зарубленные саблями. Вперемежку лежали белые и черные невольники, среди которых попадались бойцы Али. В самом дальнем конце палубы, возле кормы, к борту прижались семеро выживших. Они стояли, держа в руках обломки вёсел и сабли, отобранные у нападавших, и были готовы продолжить бой.
— Ша мужики! Всё закончилось, считай вы свободны! — на русском заговорил я — дорезали басурман, можете выходить на палубу!
— Русский чтоль? — неверюще спросил один из бывших гребцов, опуская саблю, на его глазах навернулись слёзы — Слава тебе господи! Услышал наши молитвы!
Я напрягся, этот бородачь говорил, как сволота Иван, который сдал меня губернатору. Это точно не современный мне русский!
— Услышал, услышал. Ты мне лучше скажи, кто тут «Полундра» кричал? — нетерпеливо прервал я бывшего пленника.
— Гришка то был! Так же чудно балакал, как и ты боярин — из-за спины бородача вышел молодой парень — ох шабутной был, бедовый! Это он бунт начал, а мы поддержали, всё одно бы сгнили тут, на корабле у Али гребцы больше годины не живут. Его в море подобрали, да сразу на вёсла. Лаялся шибко на басурман, а его кнутом! Бьют его, а он ещё больше их поносит! Такое говорил, срамота! Но силён был, не отнять! Какими-то «зеками» нас называл, а надсмотрщика «вертухаем». Не унывал, всё время зубоскалил. Если бы не Гришка, мы бы и не решились никогда, наверное. Царствия ему небесного!
— Где он?! — заорал я приходя в бешенство, поняв, что про моего друга говорят в прошедшем времени, как о погибшем. Гришка был тут! Мой лучший друг, с которым мы прошли огонь и воду, с которым ходили в десанты и с которым приняли последний бой.
— Так срубили его. Не мудрено, считай голыми руками бились — спокойно ответил бородач, размашисто перекрестившись, и ткнул пальцем в одно из тел — вона он, лежит!
Я бросился к другу. Не похож! Это не Гришка! Я облегчено выдохнул, но тут же тоска сжала моё сердце. А ты сам то на себя прежнего похож?! Ты подросток, в голове которого сидит адмирал! И мой друг скорее всего тоже сменил тело!
— Гриша! Просыпайся сука! Я тебе приказываю! — я тряс залитое кровью тело причитая в истерике — Это я, Витька Жохов! Очнись мудак! Я пришёл за тобой!
Лежащий на моих руках человек не отвечал. В полутьме гребной палубы я стоял на коленях в лужи свежей крови и выл как волк. Прости друг, я не успел! Ты прожил свою новую жизнь прикованным к веслу рабом, но умер как настоящий морской пехотинец, с оружием в руках. Только благодаря тебе мы победили! Али мёртв, и ему уже не отомстить, но султан Марокко жив, и Али был его слугой, а значит он узнает, что такое месть Жохова!