— Не старайтесь, — перебила девушка. — Мы с царями в родстве.
— Поэтому я не решался просить вашей руки. Но сейчас, когда моя преданность… в этих грустных обстоятельствах… Я льщу себя надеждой… — де Брильи окончательно запутался. Анастасия смотрела на него задумчиво, раскачивая сережку в ухе.
— Вы возьмете меня так… бесприданную? Мать в крепости, отец в земле…
— Я спасу вас! — пылко воскликнул француз, рванулся к Анастасии и рухнул на колени.
— Не надо! — она отвела его руки. — За домом следят.
— Охранника уже нет. Ему заплатили, и он ушел в кабак.
Анастасия встала, прошлась по комнате. Оглянулась, пытливо посмотрела французу в лицо, словно пытаясь отыскать в себе хотя бы крупицу чувств к этому человеку.
— Как вас по имени, сударь мой?
— Шевалье де Брильи к вашим услугам. Но зовите меня просто Серж-Бенджамин-Луи-Жерме-Симон…
— Ну так я поеду с тобой, Сережа. И хватит, хватит… Экий ты пылкий! — она решительно присекла любовный порыв де Брильи. — Лиза! Дорожный плащ! И маменькины драгоценности!..
Саша услышал, как хлопнула входная дверь, и кубарем скатился с дерева. Лицо его было напряженным. Из дома быстро вышли три закутанные в плащи фигуры. Все трое торопливо сели в карету, бесшумно закрылась дверца. Карета тронулась. Анастасия с невольной грустью окинула взглядом залитую луной улицу. Внезапно она заметила одинокую фигуру.
— Так это не охранник? — спросила она шевалье.
— О чем ты, звезда моя? — спросил тот, не оглядываясь.
Саша бросился к карете. Кучер хлестнул по крупам лошадей. Карета рванулась вперед. Саша пытался настичь карету. Он видел бледное лицо Анастасии. Казалось, она хочет что-то сказать.
— Сударыня… что? — крикнул Саша вдогонку и бросился за каретой, но она скрылась за углом. Саша остался один.
Вечер. Писарь сидел в библиотеке навигацкой школы с огромным фолиантом в руках. Никита сидел напротив, смотрел на него выжидающе, потом вынул деньги и положил их на край стола. Писарь покосился на деньги, вздохнул, вынул из фолианта две свернутые в четверть бумаги и положил перед Никитой.
— Только мое всегдашнее расположение к вам, князь… Вот… Корсака паспорт… Белова паспорт… И еще, ваше сиятельство, предупредить хочу, — писарь понизил голос. — На Корсака вашего дело заведено. Он теперь государев преступник. Вчера Котов мне бумагу принес, велел срочно переписать. А потом и бумагу, и первоначальный листок — все забрал и велел молчать.
— Какой вздор! — разозлился Никита. — Алешка по роже Котову дал, тот теперь и куражится.
— Про битую рожу в той бумаге ни слова, а написано, что Корсак служил при Бестужевой посыльным.
Никита усмехнулся.
— Поторопился Котов. Где он?
— Нет нигде штык-юнкера нашего, — писарь опасливо покосился куда-то в угол. — Директор гневается, а может, только вид делает, что гневается, — добавил он задумчиво.
— Где та бумага, что Котов на Алешку настрочил?
— Тише, князь… Надо полагать, в его кабинете.
— Я должен попасть в этот кабинет.
— И думать забудьте, — запричитал писарь. — Дело зело секретное…
Никита положил на край стола еще монету, потом другую… наконец, выставил «бальзам Гаврилы» в черной бутылке…
Никита ключом открыл дверь, вошел в котовский кабинет, осмотрелся. Лунный свет лил через решетки окна. Он зажег свечу на столе, обследовал бумаги, нашел переписанный писарем донос и спрятал его за пазуху.
— Должен быть еще черновик… — задумчиво прошептал Никита и выдвинул ящик стола.
Черновик доноса лежал в бумагах. Никита вынул его, сложил пополам, чтобы спрятать в карман, как вдруг короткий стук в окно заставил его вздрогнуть всем телом. Он резко обернулся… Через решетку на него смотрело белое, искаженное от ужаса лицо. Это был тот самый человек, который так стремительно выбежал вчера из котовского кабинета. Казалось, он что-то пытался объяснить, но не успел и исчез так же стремительно, как появился. Никита быстро задул свечу, сунул бумагу в карман и кинулся вон из кабинета.
Двор залит лунным светом. Две темные фигуры метнулись от него к дальним кустам у пруда. Не задумываясь, Никита бросился наперерез. Кусты драли волосы, но Никита ничего не чувствовал. Он услышал шум борьбы и короткий крик.
— Сто-о-й! — заорал Никита, рука сама выхватила шпагу. — Сто-о-ой!
То, что он увидел, заставило его ужаснуться. Человек, которого он только что видел в окне, был приколот к дереву. Кинжал вошел меж лопаток по самую рукоять. Инстинктивно Никита почувствовал опасность и обернулся. Большая черная тень бросилась на него из кустов. Никита успел отвести удар шпагой и сделал ответный удар. В короткой схватке Никита понял, что перед ним опытный противник. В какой-то миг лицо его придвинулось вплотную, незнакомец злобно сузил глаза и сделал губами быстрое движение, словно плюнул: тьфу…