Он стиснул зубы. Проиграл — опять! И в этот раз, наверное, у него не будет возможности отступить и начать все с начала.
Но надо постараться, чтобы был. Если его еще не убили… может быть, не только для того, чтобы веселее было пытать? Может быть, он еще зачем-то нужен?
Кто-то заговорил. Голос был женский, повелительный и совершенно незнакомый.
Тарик мысленно прикинул, не стоит ли притвориться спящим. Выходило, что не стоит. Похитительница явно общалась с ним мысленно, она наверняка почуяла, что он в сознании. Но вот что именно она ему приказала?
Он перевернулся на спину и застонал.
Женский голос снова что-то сказал. Вроде бы ту же самую фразу с небольшой корректировкой. Звучало… в принципе, и похоже, и не похоже на язык Цивилизации. Тарик никогда не занимался лингвистикой (трата времени! кому интересны эти окраинные диалекты?), но мельком слышал от Инге, который зачем-то взял это спецкурсом в Университете, что, оказывается, языки отличаются не столько словами, сколько ритмом. Даже если слова похожие, но сказаны в другом ритме, ты почти ничего не поймешь.
Вот у него тут было такое же впечатление. Слова как будто звучали похоже… если вслушаться, он разобрал вопрос «Кто ты?», плюс еще какую-то инвективу, проще говоря, ругань. Мол, «кто ты, низшая форма жизни».
— Не понимаю, — вслух сказал Тарик.
Сел.
И был поражен красотой, которая его окружала.
Нет, Тарик отнюдь не был гребаным эстетом, которого поволокут убивать, а он будет любоваться склонившейся над рекой ивой. Красота природы обычно оставляла его не то чтобы равнодушным, но он всегда больше ценил красоту красивого кода… или красоту женщин, если говорить начистоту. Особенно если они чуть постарше и обладают приятными изгибами.
Просто сейчас он ожидал оказаться в какой-нибудь грязной дыре, куда дракониха заволокла его, чтобы поиздеваться, а потом расчленить. Вовсе не в прекрасном храме. Несоответствие между ожиданиями и реальностью его поразило.
Во-первых, в пещере — а он все-таки находился в пещере — оказалось светло. Стены, ярко-белые, кое-где с желтоватыми и зеленоватыми потеками, поднимались к потолку гладкими столбами и выростами удивительно органических форм. А совсем сверху, в щель на потолке, ярко светило солнце. По сторонам длинного узкого зала от этого яркого света лежали такие же яркие, насыщенные синие тени. На этом фоне особенно грязной казалась куча еловых шишек и веток, на которых Тарик лежал — между прочим, совершенно голый.
Ну да, об этом надо было догадаться раньше: одежда оборота не пережила. А он почему-то не подумал. Впрочем, если бы план удался, всем было бы плевать, в каком виде великий герой Таарн Сат принял человеческий облик.
Напротив кучи еловых веток стояла самая красивая женщина, которую Тарик когда-либо видел. Сильное, волевое, широкоскулое лицо — не как у кукольных красавиц, которых показывают по телевизору; оно казалось мощным, живым. Густые, царственные брови, изогнутые над яркими, как звезды, яростными глазами непривычного темно-синего цвета — собственно, в первую секунду он решил, что это не ее собственный окрас, а просто густые тени.
Таария тоже выглядела сильной и волевой — за то и понравилась Тарику при первой же встрече — но эта тетка дала бы ей сто очков вперед.
А она правда выглядела не девушкой, теткой. Лет тридцати, наверное. Поэтому довольно странно смотрелась детская прическа: просто отпущенные, никак не уложенные косы. А еще более странно — какие-то лохмотья вместо нормальной одежды, в сочетании с множеством украшений из золота и кости, как будто она ювелирную лавку ограбила. Нет, не ювелирную лавку, скорее музей! Уж на что Тарик не разбирался в украшениях, а это и ему было ясно.
Человеческий облик драконицы? Или Узурпаторша Неба затащила его куда-то в Проклятые земли, здесь его отбили дикари, и это дикарская воительница? Настолько дикарская, что не говорит на языке Цивилизации?
На лице женщины появилась усмешка: видимо, Тарик не сумел скрыть своего восхищения и ошарашенности. Это помогло ему чуть овладеть собой. Останься тетка совершенно равнодушной, он бы мог принять за чистую монету, что она и правда какое-то там высшее существо. Но ее реакция позволила ему собраться. Ага, значит, как бы она ни презирала людей, а мужское внимание все равно замечает. Может быть, не ценит, но — замечает.
Последнее время Тарик очень много (и довольно цинично, как ему самому казалось) думал на тему отношений мужчин и женщин, так что не преминул отметить этот момент.