— Ненавижу вас, — произнес Тарик. К сожалению, неискренне.
Есуа снисходительно усмехнулась.
Как оказалось, Тарик не смог бы исказить или удержать информацию, даже если бы принял решение твердое это сделать.
Едва Есуа произнесла ключевую фразу, — для Тарика она звучала как бессмысленный набор слогов, — как он тотчас начал бормотать, запинаясь, сглатывая концы слов, торопясь и не в силах остановиться. Как будто в голове повернули кран.
Стиль изложения был ему уже хорошо знаком: нелепые, будто бы нарочно усложненные фразы, одновременные похожие и непохожие на знакомый ему диалект ученых. Учитывая, что Тарик изливал их на Есуа словно потоком, ему стоило большого труда хотя бы держаться с ними вровень, опознавая их хотя бы приблизительно.
— … многомерная матрица темпоральной развертки стабилизируется при наличии фокус-контроля…
— … потенциальная энергия магического поля пропорционально кубу площади поверхности контакта между свертками комплиментарных тензоров…
Наверное, только счастливой догадкой можно было объяснить, что Тарик догадался: под «сверткой комплиментарных тензоров» имелся в виду попросту мир — такой, как у них, такой, как Нечистое измерение или какой-нибудь другой — и, соответственно, эта мутная мудреная фраза обозначала всего-то, что фоновая магия в локации начинает прибывать тем быстрее, чем больше площадь портала — как будто Тарик и раньше этого не знал! На этом, по сути, и был основан феномен Прорыва.
Он понятия не имел, сколько всего времени продолжалась диктовка. Однако, когда Тарик закончил, в горле у него раскинулась Великая Восточная Пустыня, и он с неподдельной благодарностью принял от Есуа чашку с чаем. Когда-то она успела заварить новый — на портативной жаровне шипел еще один чайничек — а Тарик даже не заметил.
Отойдя к окнам, Есуа раздвинула шторы. В комнату хлынул серый свет, и Тарик успел удивиться — как странно, еще даже не стемнело. Лишь через секунду он догадался, что это уже светает.
Самое удивительное, спать он больше не хотел, как будто умудрился отлично выспаться во время этого своего транса. Зато ужасно хотел есть — и даже не успел порадоваться тому, что Есуа вчера назаказывала так много еды, как подполз к столу и начал уничтожать остатки вчерашнего пиршества.
— Интересно, — пробормотала госпожа, глядя на улицу отсутствующим взглядом.
— Что интересно? — спросил Тарик с набитым ртом.
— А ты что сам понял из того, что говорил? — она обернулась от окна с выражением нехарактерной спокойной задумчивости на обычно таком энергичном и жестоком лице.
— Что Идеальные не могут просто так пролезть в наш мир через Прорывы, потому что у них другая природа. Этот самый… фокус-контроль у них какой-то другой, не совместимый с нашим миром. Им требуется, чтобы мироздание сильно поменялось под воздействием фоновой магии… это Проклятые земли! — вдруг дошло до Тарика. — Они хотят прорываться в Проклятых землях!
— Эх, а я уже было обрадовалась, как ты поумнел от общения со мной, — покачала головой Есуа. Ее тон стал привычно-издевательским. — Все с точностью до наоборот! От фоновой магии природа мира сильно меняется, и он перестает поддерживать жизнедеятельность Идеальных. В Проклятых землях они не могут существовать. К сожалению для них, во время Катастрофы они расползлись, и теперь из них Идеальные в наш мир проникнуть не могут. А большие Прорывы, как на грех, создаются в основном в Проклятых землях или в приграничье, потому что там им возникать легче.
— Угу, — сказал Тарик, — конечно, не могут они существовать в Проклятых землях! Они живут в Нечистом измерении, а там фоновой магии еще больше!