— А ты откуда знаешь? — уточнил я.
Вместо ответа моя ночная нимфоманка воровато протянула бумажку — небрежно выдранный из блокнота клетчатый листок, внутри которого было размашисто выведено синей ручкой:
“СЕГОДНЯ!
Для всех желающих у Паши ВЕЧЕРИНКА!
В ОСОБНЯКЕ!
В программе — музыка, выпивка, секс.”
Я едва подавил смешок. Коротко, четко и только по делу. Однако, в отличие от самодельных декораций на сцене, эта самодельная реклама хотя бы смотрелась интригующе.
В голову будто одновременно впились десятки взглядов. Я поднял глаза — девчонки на всех рядах с интересом косились на меня и перешептывались, сжимая в руках точно такие же записки.
— А откуда… — начал я, тряхнув своей бумажкой.
— Тише! — рыкнула на всех Кристина.
Все обитательницы лагеря тут же отвернулись и сосредоточенно уставились на сцену. Вот кому надо было льва играть — даже без шкуры похожа. Не сказав ни слова, Ксюша торопливо соскользнула обратно к подружкам, и я снова остался в почтительной изоляции. Тем временем музыка на сцене становилась все тревожнее. Обе актрисы, замерев около фонаря в углу, испуганно жались от наступающего льва, который грозно рычал и спотыкался, когда ненароком шагал себе по хвосту.
Решив, что пора сваливать с этого утренника, я поднялся с места. И тут кулисы снова раздвинулись, и на сцену в белоснежной тунике, сверкая в лучах заката янтарными локонами, вышла Юля. Я снова опустился на скамейку. Она вскинула руку и заговорила, обращаясь ко льву:
“Зачем тебе рычать бессильно и тревожно?
Не лучше ль ощутить тепло руки,
Что дает покой, смиряя смуту?..”
Ее голос плавно полился над сценой. Она словно читала древнюю поэму, отрывок из какой-нибудь “Одиссеи” — искренне и осмысленно, без фальши и глупости всего остального спектакля. Фраза за фразой она рассказывала историю, наконец объясняя, что тут вообще происходило. Это звучало как старинное предание про безжалостного льва, который был послан как наказание небес на грешный город, и девушку, покорившую чудовище своей смелостью и чистотой. Все зрительницы застыли, внимая каждому ее слову.
— Со мной тебе не надо быть плохим… — с чувством закончила Юля.
Склонив голову, лев послушно опустился перед ней на колени, а она грациозно протянула руки к публике, словно даруя всем спасение, покой и свободу. Музыка затихла, и амфитеатр взорвался овациями. Я тоже захлопал, любуясь блеском заходящего солнца в ее янтарных волосах.
Взявшись за руки, актрисы поклонились и нырнули за кулисы. Стоило им скрыться, как с места резко вскочила Кристина и повернулась к рядам скамеек, гневно комкая бумажку в руке.
— Кто это написал? — рявкнула она.
Амфитеатр окутала тишина. На долю мгновения ее взгляд раздраженно застыл на мне, а потом Кристина отвернулась.
— Все сейчас же, — отчеканила она, — на костер! Поговорим о грехах и спасении! Очень советую подумать тем, кто осмелится туда не прийти!
Отшвырнув бумажку в сторону, она сердито удалилась. Остальные ненадолго зависли, словно обдумывая альтернативу: выпивка и музыка или костер и грехи. Да уж, выбор реально сложный — примерно такой же рекламой пользовалась и инквизиция. Спустившись вниз, я подошел к кулисам и слегка раздвинул старую парчу. Три другие актрисы уже успели разойтись, и теперь там стояла только Юля в одном белье. Увидев меня, она неспешно отложила в сторону тунику и потянулась к фирменной юбке.
— А ты не сказала, что играешь, — заметил я, наблюдая, как голубая ткань поднимается вверх по бедрам.
— Да, играю, — она небрежно подхватила блузку, — у меня в этом спектакле главная роль. Как тебе, понравилось?
Застегивая пуговицу за пуговицей, ее пальцы прятали за белоснежной тканью розовый лифчик, который я бы снова не отказался снять.
— Не то слово… Кстати, откуда это? — я показал ей бумажку с приглашением, уже догадываясь, каким будет ответ.
— Написала, — с улыбкой отозвалась Юля. — Чтобы на твою вечеринку пришли, о ней сначала должны узнать. Времени не так много, так что надо использовать его по полной.
Говоря, мы покинули амфитеатр. Вокруг стремительно темнело. На заросших тропинках было безлюдно — лишь с другой стороны лагеря в небо поднимался густой дым. Сегодняшний костер казался просто огромным, будто в качестве дров пошла чья-то избушка. Наверняка кроме Юли там сейчас весь лагерь, и наверняка Кристина не отпустит никого до глубокой ночи, да еще запугает так, что они никуда не пойдут. Это она умеет, а девчонки здесь пугливые.