Телефонный звонок прервал мои размышления.
– Алло?
– Татьяна? Это Игорь. Я хотел бы знать, как там дела с расследованием?
– К сожалению, пока ничего определенного. Сегодня я была у следователя, ведущего дело вашего брата, но у него совершенно нелепая, на мой взгляд, версия: он считает, что ваш брат подался в банду Голяка.
– Это какого Голяка? Не того, что живет с нами в одном дворе?
– Того самого. Одноклассника Олега.
– Придурок!
– Кто? Голяк? Да нет, он, скорее, не придурок, а…
– Следователь твой придурок. Не мог Олег с этим уголовником иметь общих дел.
– Я почему-то тоже так подумала. Но, говорят, их видели вместе.
– Да, брат как-то рассказывал, что лечил этого урода, тот спину сорвал на зоне: проиграл там в карты и таскал весь день на хребте какого-то авторитета весом в сто кило. Между прочим, он даже не заплатил Олегу, посчитал, что тому и так за счастье лечить всяких урок. Я даже предлагал брату помощь, мол, дам пару раз Голяку в рыло – сразу заплатит, а ты потом ему еще и челюсть лечить будешь, опять – навар.
– А что Олег?
– Отказался. Сказал, что не хочет портить отношения ни с кем. Я же говорил, Олег – парень миролюбивый.
– Скажите, Игорь, а у вашего брата было какое-нибудь хобби? Как он проводил свободное время?
– Последний год у него одно хобби было – Полинка. Влюбился в нее Олежка, просто голову потерял. Решил жениться, нам сообщил… Мы что же, мы не против, женитьба – дело хорошее. Я так считаю, мужик при жене должен быть, чтобы не мотался по девкам, своим домом жил, детей растил. Кстати, у Олега своя квартира есть, в ней они и собирались с Полинкой после свадьбы жить.
– Откуда квартира? – спросила я.
– От бабки досталась, года полтора назад у нас бабушка умерла.
– Что ж, Игорь, спасибо за сведения, но мне пора: еду в клуб.
– Подожди, Татьяна. Слушай, я тут вот что подумал: может, следователю в морду дать?
– Зачем? – удивилась я.
– Чтобы соображать начал. А то, понимаешь, придумал всякую хрень: видите ли, брат мой в криминал подался…
– Да нет, думаю, пока не стоит.
– Но, если что, ты о моем предложении помни.
– Всенепременно.
Я выключила телефон и начала собираться в клуб.
Я мирно переодевалась в своей раздевалке, аккуратно вешала вещи в шкафчик, когда вдруг услышала в фойе шум. Две девушки, переодевавшиеся рядом со мной, недоуменно переглянулись. Быстро натянув на себя футболку для фитнеса, я выглянула за дверь.
– Вы убили его! Убили!..
– Что несешь, дура?!..
Ругалась моя заказчица Полина с какой-то полной дамой солидного возраста. Девушка была красной от возмущения, на ее глазах размазалась тушь, очевидно, до этого она плакала. Пышнотелая дама, как я поняла, была не кем иным, как самой владелицей сего заведения, Полянской Эммой Павловной. Она была одета в шикарный брючный костюм цвета фуксии, который портила лишь ее фигура, на ее ногах красовались туфли на таком головокружительно высоком и тонком каблуке, что даже было страшно за женщину: а вдруг как ляснется с такой высоты?! В ушах, на шее, запястьях и пальцах Эммы Павловны висела масса украшений из золота, обилие косметики делало ее круглое лицо похожим на маску, а на голове возвышалась копна платинового цвета волос в каком-то классическом беспорядке. Наверное, это и была та самая «молодежная» стрижка, которую делала ей моя подруга Светка. Теперь понятно, чему она усмехалась, говоря про эту самую стрижку. Крупные черты лица Эммы Павловны делали это лицо, мягко говоря, грубоватым, думаю, что и в молодости она вряд ли была первой красавицей, а уж в 58 вообще походила на языческого божка, вырезанного из дерева. Хотя, надо отдать даме должное, ее физиономия носила следы дорогих процедур, проводимых в кабинете косметолога.
Итак, в фойе происходила словесная дуэль двух женщин. Я и еще пять-шесть клиенток клуба явились невольными свидетелями этой не совсем красивой сцены.
– А куда же он тогда пропал? Вы убили его! – вопила Полина.
– Да я на тебя в суд подам за такие слова! Это же клевета! У меня и свидетели есть…
Дама бросила на нас возмущенный взгляд, словно ища поддержки.
– Олег говорил мне, что вы…
Но в этот момент к Полине подскочил какой-то мужик в черном костюме, грубо схватил ее за плечи и буквально выволок из фойе на улицу. Я сначала хотела вмешаться и помочь моей клиентке, но здраво рассудила, что особого вреда этот охранник (а это был скорее всего именно он) Полине не причинит, все-таки эту безобразную сцену наблюдали свидетели, а вот послушать и посмотреть, что будет дальше, для дела гораздо полезнее. Я так и осталась стоять в дверях раздевалки.
– Спасибо, Гена, – негромко сказала мужчине Эмма Павловна и добавила уже погромче – с дрожью в голосе – для «своих свидетелей»: – Накурятся, понимаешь, всякой дряни и лезут в приличное заведение деньги вымогать!
– А я тебе говорил: подавай на этих наркош в суд! – с театральной ноткой негодования и укора выдал Гена и отправился вслед за своей начальницей по коридору.
Я успела рассмотреть и его: это был худощавый мужчина лет сорока восьми, довольно высокого роста. Одет он был, как я уже говорила, в черный добротный костюм, но интеллигентом совсем не выглядел. Я бы сказала больше того: голос и манеры его были как у работяги. Грубоватое смуглое лицо с неправильными чертами имело презрительно-недовольное выражение, в то же время колючие глазки хищно так прищурились. Как только хозяйка с охранником скрылись в коридоре, я вышла из раздевалки и, чуть помедлив, отправилась за ними следом. Очень уж хотелось послушать, о чем они будут говорить, оставшись наедине. Вот парочка скрылась в конце длинного коридора за торцевой дверью, я на цыпочках подбежала к этой двери и чуть ее приоткрыла. Моему взору предстал еще один коридор, поменьше, с несколькими дверями, и я ступила в этот коридор, выстланный ковровой дорожкой. Возле двери с надписью «АДМИНИСТРАЦИЯ. Посторонним вход запрещен» я остановилась и припала ухом к щели. По счастью, я угадала: они разговаривали.
– Нет, это возмутительно! – кипятился женский голос. – Заявиться сюда и бросать мне обвинения! Мне!.. Хамка! Соплячка!
– Я этой соске объяснил на улице, когда вытолкал, что если она снова заявится в клуб, ее расчлененный труп найдут в ближайшем лесочке.
– …Эти молодые девки вконец оборзели! Шлюхи недоделанные!
– Слушай, Эм, а может, ее того?..
– Чего «того»?
– Ну, того… пришить…
– Мне только мокрухи здесь недоставало!
– А что, проблем бы было меньше…
– Ген, ты что, охренел?! Или по пятницам у тебя соображалка не пашет? «Проблем меньше…» Проблем будет больше, Гена! Она же в ментуру телегу накатала, забыл?! Тебе мало, что мусораґ уже наведывались сюда, вынюхивали здесь все, высматривали? Людей моих трясли: не видели ли вы, как Олег покинул свой кабинет?.. Нет уж, спасибо! Мне хватает того головняка, что уже есть!
– Так ведь из-за чего твой головняк-то? Сама, поди, знаешь, – в мужском голосе слышалась неприкрытая усмешка.
– Знаю, знаю, из-за чего страдаю, не сыпь мне соль на мою мозоль! Ты вон за порядком лучше следи: прощелкал девчонку, в клуб допустил! А ведь я тебя просила: сделай так, чтобы она здесь больше не светилась!
– Ну, виноват, прохлопал…
– Прохлопал он! Нужны нам вот эти скандалы?! Здесь же клиенты, они хотят тишины и покоя, они же сюда отдыхать приходят, здоровье поправить, а у нас здесь разборки! Клиентов распугаем, идиот, обанкротимся!
– Не, а ты ништяк придумала насчет нариков: накурятся, понимаешь, всякой дряни и лезут в приличное заведение деньги вымогать! Молодец, старуха!
– Но-но! Я тебе дам старуха! Хавалку прикрой!
– Да я это так… по-свойски.
– По-свойски он!.. Вот штрафану по-свойски за косяк, будешь знать!
– Не, ты че, Эм! Какой штраф? Я же сказал, не появится она здесь больше, зуб даю! Припугнул я ее, будь уверена… А насчет закопать девчонку… подумай.
– Гена, не дури, обойдемся без мокрухи.
– Нет человека – нет проблем!
– Ты не на зоне!