Та заверещала и камнем полетела вниз, я же немедленно рванула за ней, чтобы быстрее её добить, пока она еще не пришла в себя, краем глаза отслеживая мелкого дракончика, который остановился в небе и смотрел на меня, а затем кинулся лететь куда-то в сторону, видимо испугавшись.
Я ускорилась, мне надо было удостовериться, что мышь сдохла, нельзя оставлять её в живых. Потом разберусь, что это за малыш.
Долетев до неё, я застыла в небе, хлопая крыльями, и поняла, что неплохо её подпалила. Мышь свалилась на дерево, переломала все свои крылья, и уже не дышала. Её голова была вывернута под неестественным углом. Шея явно сломана.
Глянув на маленького дракончика, который улепетывал всё дальше, я решила, что стоит его догнать и понять, откуда этот малыш.
Были у меня догадки, и я, летя все быстрее, решила их проверить и закричала что есть сил, правда, уже совсем охрипшим голосом:
– Алиса! Дочка!
Дракончик резко притормозил, а я, выдохнув от облегчения, рванула еще быстрее навстречу моей малышке.
– Курла? – издала она невнятный звук, когда я подлетела к ней совсем близко.
– Алиса, солнышко, это я – твоя мама, – запричитала я, подлетая ближе и рассматривая мою девочку со стороны.
То, что это она, я чувствовала всем сердцем и душой. А еще той самой сущностью суккубы, которая ощущала свою родную кровь.
– Курла? – опять спросила она, подлетая ко мне ближе и протягивая свои лапы вперед, просясь на руки.
Моя девочка была сейчас размером с большую собаку. С красной кожей, как у рептилии. Я обняла её покрепче, чувствуя, что в весе она прибавила прилично. Сейчас она была килограмм сорок, не меньше. Но мне было плевать, я уже летела обратно домой, обнимая свою малышку, которая прижалась ко мне всем своим горячим, словно печка, телом и, что-то прокурлыкав, засопела.
Кажется, она уснула, поняв, что теперь в безопасности.
Когда я добралась до дома и вошла внутрь, то уложила дочь с собой на кровать. Так-то она со мной спать не особо любила, ей почему-то больше её кроватка нравилась, но сейчас я так сильно боялась выпустить её из своих объятий, что уложила на постель, даже не став мыться и переодеваться, благо хватило сил воспользоваться магическим очистителем. А затем спокойно уснула, так и не выпустив дочку из рук.
Проснулась оттого, что малышка завозилась у меня в руках и начала облизывать мне лицо.
– Алиса, ты что творишь? – хриплым голосом, который сорвала, пока её кричала, спросила я.
– Курла-а, ам-ма, – что-то пролепетала моя маленькая драконочка.
А до меня дошло, что она же голодная.
Правда, заметив в её пасти полный ряд клыков, я поняла, что, похоже, перемалывать пищу не придется.
– Сейчас дам тебе поесть, – ответила я, вставая.
Алиса начала прыгать вокруг меня и вести себя так, как это делают собаки. Здоровые такие собаки, красные, с крыльями и рожками, а также небольшим гребнем, проходящим по спине почти до самого хвоста.
– Ты обратно обращаться не собираешься? – спросила я у дочки, на что она лишь фыркнула, продолжая прыгать вокруг меня.
Мне этот фырк совсем не понравился. Не хотелось бы, чтобы моя дочь одичала, став обычным зверем.
Благо обед у меня был готов, и я, наложив жаркое в тарелку, поставила ее на стол.
Затем помогла ребенку взгромоздиться на табуретку и попыталась ей в переднюю лапку дать ложку, но куда там, она своим языком пару раз лизнула и всё съела. А затем опять посмотрела на меня голодными глазами.
А я поняла, что, похоже, ей теперь надо намного больше еды.
Поэтому, взяв самую большую тарелку, вывалила на неё всё жаркое и поставила перед ребенком.
Естественно, ложкой она пользоваться не стала и ела с помощью своего языка и зубов.
Сев рядом, я задумчиво смотрела на Алису, размышляя о том, как мне уговорить её вернуться в человеческое обличье.
С одной стороны, хорошо, что он драконом стала: теперь я вижу, что шкура у неё очень толстая, почти каменная, к тому же она летает, еще и смогла умудриться сражаться с чудовищем, которое было её больше в несколько раз. И как она отважно это делала и так долго сопротивлялась. Но с другой… Что, если она станет дикой?
Мне бы этого совсем не хотелось.
Когда Алиса доела всё, что было на тарелке, я дала ей попить воды, которую она опять вылакала с помощью языка. Правда, в этот раз воспользовалась лапами и обхватила ими большую кружку.
Значит, совсем еще не одичала и помнила, как это делать в другом обличье. Правда, было видно, как ей неудобно.
Пока она пила, я осмотрела её передние лапы. Они были чуть меньше, чем задние. И имели по три пальца с когтями. Задние же были очень мощными. Удобней ей было всё же сидеть на двух задних лапах.