Бронкс вовремя обернулся на шум: не ко времени быстро сориентировавшиеся налётчики уже раскручивали над головой арканы.
[i] АСХАНА = СТОЛОВАЯ на местном языке. Там нет раздельных алфавитов. Оттого надпись Всеобщим письмом может обозначать слово на любом из близлежащих языков.
Глава 5
Откровенно говоря, воевать в данных местах гном не собирался.
Он и ушёл-то сюда только затем, чтобы попробовать начать жизнь заново, да в своё удовольствие. Однако же, обстоятельства порой оказываются сильнее нас.
От пары брошенных арканов он легко ушел, поднырнув под первый и кувыркнувшись по земле от второго. Оказавшись на ногах через мгновение вновь, он чуть озадачился дальнейшим планом.
Пока Бронкс решал, какую тактику в данный момент лучше избрать, степняки подали коней назад ещё на пару десятков шагов, после чего повторили свою попытку захлестнуть проворного малого верёвочными петлями на расстоянии.
Навес, под которым до сего времени наслаждался одиночеством за большим столом бывший то ли полусотник то ли десятник, покоился на основательных столбах, как бы не в него самого толщиной. Проворно скользнув за один такой столб, Бронкс разминулся с напастью в виде арканов повторно, после чего всерьёз задумался.
Мысли его блуждали ровно в одном направлении: а не пора ли доставать из заплечного мешка неучтенный самострел, в бывшей армии списанный как не подлежащий восстановлению, но самим гномом впоследствии заботливо восстановленный.
Откровенно говоря, он находился на откровенном распутье. С одной стороны, не защитить женщин в такой ситуации он не мог. И речь не только и не столько о простой порядочности, хотя и о ней тоже.
Дело ещё было и в конкретных планах на сегодняшний вечер, плавно переходящих на ночь. Во-первых, обе встреченные фемины были более чем достойными потенциальными спутницами для одного деликатного занятия, если судить с точки зрения Бронкса.
Во-вторых, в их глазах вот прямо сейчас он читал немое восхищение вперемешку с тщательно скрываемой, почти бесплодной, надеждой.
То, что пытка надеждой самая страшная, гному рассказывать было ненужно. Ну не мог он разочаровать фемин после того, как на него посмотрели т а к и м и глазами!
Вообще-то, окажись в досягаемости даже самая обычная оглобля подлиннее, он бы на раз-два ссадил всадников с их коней, а уж после надругался б над ними по всем правилам, как Бог на душу положит. К сожалению, ничего даже отдаленно напоминавшего оглоблю в пределах видимости не обнаруживалась.
Бронкс уже всерьез подумывал, не выломать ли одно из брёвен, подпиравших навес — но те в обхвате были изрядны даже для него. Орудовать таким стволом свободно нечего было и надеяться.
Плюнув в итоге на соблюдение своих же собственных правил, Бронкс решился и споро извлек из мешка самострел. Проверив его на предмет готовности к предстоящему противостоянию, гном уверенно зашагал вперёд, оставляя за спиной такой гостеприимный навес и имея впереди по курсу загарцевавших коней да неожиданно занервничавших орков.
Увидав непустые руки гнома, а также разглядев их содержимое, отважные конные бойцы с женским полом тотчас поворотили коней. И, нахлёстывая их, моментально скрылись за холмом, оставив за собой лишь облако пыли плюс валяющегося кулем товарища-заводилу.
Бронкс вздохнул, вернул оружие обратно в заплечную котомку и возвратился на подворье, где первым делом связал давешнего смутьяна его же кушаком, мстительно забив его рот при этом оторванным от его же штанов куском материи. Поглядев на дело рук своих, Бронкс не ограничился предпринятыми мерами.
Решительно оторвав вторую штанину бузотёра, он поверх его же рта, замкнутого тряпкой, повязал полученную импровизированную повязку.
— Чтобы кляп не выплюнул ненароком! — радушно пояснил он слегка удивленным феминам, с толикой неловкости обозревая заголившиеся до самого неприличия ноги смутьяна.
Орчанки в этот момент заохали, заворочались и застонали, пытаясь вздеться на ноги.
— Стойте! Помогу, не надо самим! — обеспокоился неподдельными женскими вскриками боли гном, подскакивая сперва к дочери.
И заботливо подхватывая её под руки; так, что его ладони совершенно случайно оказались поверх уже налившихся молочных желез девушки.