Я заснул прямо в кресле, а когда проснулся, то меня замутило от жуткой картины: у моих ног на полу лежал полуразложившийся труп «профессора», покрытый пышной золотистой плесенью. Той же плесенью была покрыта слизь, вытекшая из его распоротого туловища. А громадный экран, занимавший почти половину пульта, показывал какую-то мёртвую планету, над чёрной поверхностью которой стлались клубы дыма.
Труп и картина на экране не вызвали во мне ничего, кроме брезгливости. Кажется, я уже тогда начал догадываться, что излучение, которому я подвергся, произвело какие-то изменения в моём сознании. Я утратил способность испытывать эмоции. Такова была цена нескольких часов необычайно острого и сильного наслаждения, дарованного мне чудесным прибором. Я уже не был тем мечтательным юношей, который в поисках приключений проник на звездолёт. Телом я был молод, но сознанием стал стариком, настолько древним, что атрофировалась всякая способность чувственно воспринимать мир. Увидев в коридоре трупы астронавтов, я холодно подумал, что надо бы их выбросить за борт. Они начнут разлагаться и отравлять атмосферу на корабле.
Я запросил у компьютерного центра информацию о полёте. Оказалось, что корабль несколько часов двигался по орбите Эргальса и по сигналам из рулевого отсека сбрасывал бомбы. Сейчас же, выполняя заданную программу, он на сверхсветовой скорости идёт к Сифаксу — планете, населённой гуманоидами. Попутно я узнал, что запас смертоносных снарядов, доставленных экрогианцем на борт, хватит для сожжения ещё двух таких планет, как Эргальс.
Последующие дни я почти безвылазно провёл в каюте, по-видимому — капитанской, которая понравилась мне тем, что сюда автоматически доставлялись еда и напитки, и что здесь имелся сенсорный шлем для просмотра фильмов. Я лежал, водрузив его на голову, и в какой-то полудрёме смотрел фильмы, один за другим. Отрывался я от них только для того, чтобы поесть. Многое из корабельной снеди было для меня в новинку. Мне ни разу не доводилось пробовать, например, овощи и мясо животных с других планет. Но я ел, не испытывая ни удовольствия, ни отвращения. Так же точно и с фильмами. Ещё совсем недавно я смотрел их с жадностью, взахлёб, сопереживая героям и восторгаясь их подвигами, а теперь всё мне казалось невыносимо скучным. В каталоге я нашёл парочку эротических фильмов и много часов подряд крутил только их, но потом и они надоели. Мне всё надоело, всё казалось скучным. Я отшвырнул шлем и начал смотреть в потолок. А когда я в очередной раз встал, чтобы пойти в туалет, меня зашатало от слабости. Со мной определённо было что-то не в порядке. Я добрёл до медицинского отсека, лёг на операционный стол и надо мной опять засновали автоматические манипуляторы со сканерами, трубками и шприцами. Я забылся, на этот раз надолго. Меня кололи какие-то иглы, грели лампы, что-то беспрерывно гудело и щёлкало над ухом. Не просыпаясь, я чувствовал, как меня переворачивают, делают инъекции, просовывают что-то в живот, накладывают швы. Когда я, наконец, проснулся, я чувствовал себя значительно лучше. Я даже встал, хотя, судя по большим надписям, всплывавшим передо мной на экране, кибернетический доктор настоятельно советовал мне лежать.
В дальнем углу операционной стоял стол с монитором, на экране которого периодически появлялась информация о моей болезни и проведённом лечении, предназначавшаяся, видимо, для корабельного доктора. Считая себя практически выздоровевшим, я решил полюбопытствовать, что же со мной было. Выводы кибернетического врача меня потрясли. Оказалось, что жить мне осталось считанные дни. И виной тому были не переломанные рёбра, которые для кибернетического врача были пустяком, а доза полученного мной излучения «непонятного состава и происхождения», как там было написано. Не сомневаюсь, что этим излучением были те самые волны блаженства, которые накатывали на меня на орбите Эргальса. Возможно, для экрогианца, существа другой природы, они были безопасны, но для меня оказались смертельными.
Все последующие дни я почти не вылезал из медицинского отсека. Кибер сделал мне несколько операций, в том числе по пересадке костного мозга и вживлению искусственной печени. Сейчас я чувствую себя вполне сносно. Но мне каждые десять часов требуется переливание крови. Я подсчитал, что скудных запасов кровяной плазмы, которые имелись на звездолёте, мне как раз хватит, чтобы долететь до Сифакса.
Компьютер выдал сведения об этой планете. Оказалось, что она густо населена. Технологический уровень невысок. Корабли с других звёздных систем останавливаются сравнительно редко. На экране монитора появились изображения сифакцев — антропоморфных существ, похожих на меня.