— Ну что, гордячка, а ты этого и не знала? Я, может, и не такая красотка, как ты, но он ведь и не собирается разглядывать мое лицо. — Она метнула на Селию откровенно злобный взгляд. — Посмотри на меня, видишь, как побелела моя кожа. — Она наклонилась к Селии, и слова ее показались настоящим шипением. — Чем холоднее, тем она белее. Это-то он и любит.
«Конечно, она права, — подумала Селия, — как я раньше не догадалась!»
В сумраке комнаты кожа этой девушки казалась сказочно светлой, она даже приобрела голубовато-белый оттенок льда. Селия опустила глаза и оглядела свое обнаженное тело. От холода оно приобрело эффект прозрачности. Она ясно видела рисунок голубых вен на груди, на нежных бедрах и дальше вниз, до самых стоп.
«Конечно, это так».
— Понятно, потому меня и выбрали. И хасеки тоже.
— Да, валиде попыталась подложить тебя ему. Но у тебя ничего не вышло. Мы все уже прослышали об опиуме.
У девушки вырвался странный хриплый смех.
— Откуда?
Та пожала плечами.
— Слыхали, вот и все.
— Вы? Все? Не думаю. — Селия спокойно встретила сердитый взгляд черкешенки. От холода мыслила она очень отчетливо. — По-моему, ты хотела сказать, что «ты слышала». И узнана нечто, не предназначенное для твоих ушей.
Еще один смешок, но теперь Селия видела, как недоумевающе взметнулись светлые ресницы.
— Кому дано решать, что мне положено знать, а что нет?
— Откуда служанке могут быть известны такие вещи? Отвечай мне, карие. — Селия говорила строго.
— Сама догадайся.
— Не беспокойся, я непременно это сделаю.
Взглянув на кисти своих рук, она увидела, что те дрожат крупной дрожью, но теперь эта дрожь была вызвана не холодом, а гневом.
— Тебе что-то очень не по себе, Кейе-кадин.
— Да, но не настолько, насколько тебе.
С удовлетворением Селия увидела, что губы этой странной девушки совсем побелели. Она перестала раскачиваться и сидела теперь, охватив колени руками и прижав их к груди. Все ее тело выражало напряженное нежелание мерзнуть.
— Ничего, он скоро придет. А когда придет, выберет меня, а не тебя.
— Почему ты так уверена в этом? — спросила Селия.
— Потому что я знаю, что нужно делать. Я подглядывала за ним, когда тут была эта дура хасеки. — Девушка бросила торжествующий взгляд на собеседницу. — Слышишь, он, кажется, уже у дверей.
И в это мгновение, не успела Селия перевести взгляд на дверь, черкешенка раздвинула ноги, бесстыдно обнажив тщательно выбритое лоно, и, скользнув пальцами внутрь, медленно и осторожно извлекла маленький, похожий на горошину предмет. Это было что-то круглое и черное, примерно такого же размера и той же формы, как та лепешка гашиша, которую Селии дала карие Лейла.
— Что это такое? — изумленно спросила она.
— Сейчас увидишь. — Девушка снова издала гортанный смешок. — Не ты одна умеешь давать взятки карие Лейле.
Она не стала глотать эту лепешку, как предположила Селия, а вместо этого аккуратно спрятала ее под язык. Затем снова скользнула двумя пальцами между губами лона, слегка коснулась внутренней его стенки, чтобы потом тронуть ими — влажными и чуть заблестевшими — за ушами, обвести, слегка касаясь, рот. Все это она проделала, не сводя глаз с Селии, улыбка таилась в уголках ее губ.
— До чего противные существа мужчины, тебе не кажется? — шепнула она.
Когда султан наконец вошел в комнату, обе девушки разом соскользнули с ледяного трона и распростерлись на полу у его ног. Впоследствии Селия припоминала то обжигающее чувство, с которым восстанавливалась циркуляция крови в кончиках пальцев, какими окоченевшими и онемевшими были ее руки и ноги, как медленно она могла ими двигать. Поднять глаза она не осмеливалась и потому скорее почувствовала, чем увидела, его недовольство.
— Что это? Я вас не звал.
Тяжелое молчание.
— Где Гюляе-хасеки?
Снова молчание, потом Селия услышала ровный голос черкешенки:
— Гюляе-хасеки захворала, мой повелитель. Она приносит вам свои нижайшие извинения. Госпожа повелительница, валиде-султан, непрерывно пекущаяся о ваших удовольствиях, послала нас сюда вместо нее.
Твердые холодные плитки пола впивались в локти и лоб Селии. Пока не было дано знака подняться, ей надлежало оставаться в том же положении с приподнятыми вверх ягодицами и лицом, обращенным к полу. Потянулись долгие мгновения. Уголком глаза девушка приметила отколовшийся уголок плитки как раз напротив ее носа, и разглядывала его, как ей показалось, целую вечность. Затем, почувствовав, что никаких изменений не происходит, она чуть отвела голову вбок и увидела, что черкешенка изменила позу и теперь стоит перед султаном на коленях, выпрямив спину.