Войдя в нее, Сулейман сомкнул веки, и перед мысленным взором его предстала Хюррем – с запрокинутой головой и открытым в немом крике ртом, с гривой волос цвета червонного золота, разметанной по подушке, телом, выгнувшимся под ним, будто ее пытают. И высший пик не заставил себя ждать.
Мужчина со стоном откинулся, лишившись сил. Гюльбахар притянула его руками к себе. Объятие рук ее было по-прежнему теплым. На лице ее сияла все та же улыбка.
– Хорошо тебе было, мой господин? – прошептала она.
– Да. Да, хорошо было.
Но хорошо ему не было, он хотел бо́льшего, он хотел ее – Хюррем.
Хюррем сидела на террасе, любуясь на рассвет над городом. Серебряный полумесяц на глазах тускнел и растворялся в густеющей синеве утреннего небосвода под звенящие в хрустальной тишине призывы муэдзина. Вот и еще одна ночь прошла без него, еще одна ночь, проведенная султаном с Гюльбахар вместо нее.
Прошла неделя с тех пор, как он попросил себе ее. Не может же она довольствоваться тем, что всего лишь попала в число избранниц? Если она не забеременела, а Сулейман продолжит ею пренебрегать и дальше, придется ей вернуться в швейную комнату и жить без проблеска надежды на большее впереди.
Ну нет уж, она этому случиться не позволит.
Глава 12
Капы-ага пережил тысячу мучительных смертей за неделю после той встречи с Хюррем. Он весь трепетал от адского ужаса и всякий раз, заслышав шаги в коридоре, готовился предстать перед посланными за ним султаном истязателями. Спал он теперь урывками и в полудреме грезил о побеге. Но где ему было искать убежища от султана? Ведь империя его простиралась по трем континентам чуть ли не до краев земли.
И вот одним душисто-теплым вечером он отважился-таки на повторную вылазку вниз, в сад. Соловьи заливались в кронах платанов. Какая милая преисподняя! Каждый камень этого проклятого места таит опасность, подумал он, сколько бы пташек ни порхало среди деревьев.
Отомкнув мало-помалу старинным ключом замо́к, Капы-ага так же тихо, дюйм за дюймом, приотворил дверь во внутренний двор.
На лужайке у фонтана коленопреклоненная Хюррем корпела над лежащим перед нею на деревянном стульчике открытым Кораном, отблескивающим зелено-золотистым светом. Сама она была в сорочке из изумрудного цвета дамасской парчи и белых шелковых шароварах.
– Я сделал, как ты просила, – сказал он.
Хюррем мельком подняла на него взгляд и тут же вернулась к Корану.
– Говорю, сделал, как ты просила.
– Хорошо.
– Ну и?
– Что «ну и»?
– Теперь ты изволь выполнить свою часть уговора.
Она перелистнула страницу Корана. Капы-ага едва сдерживал ярость. Какое наслаждение, думал он, было бы отсечь ей сейчас башку! Покончить с этой выскочкой на месте! Увидеть, как фонтан крови ее жизни брызнет поверх слова пророка Мухаммеда на серую каменную стену. Если бы только одним этим решалась проблема…
– Когда возвращается султан? – спросила она.
– Завтра он выезжает на север, в Эдирне, на охоту. Вернется не раньше листопада.
– Есть еще одно условие.
– Я сделал, как ты просила. Так что не смей мне больше выдвигать никаких требований.
– Пока я ради тебя храню твою тайну, я могу делать, что мне угодно.
А ведь она права, подумал он. Снова меня держат за яйца. Жестоко поплатится она за это у меня рано или поздно.
– Ты сказала, что поможешь мне.
Хюррем закрыла книгу, поднялась и подошла к нему. К полному его изумлению, она провела пальцем по руке капы-аги сверху донизу и схватила его за ладонь.
– Я тебе помогу. Нынешней ночью твоя проблема исчезнет. И жить в страхе тебе больше не придется.
Мейлисса была занята вышиванием кафтана цвета золота для юного шехзаде Мустафы. Она поднесла рукоделие к окну, чтобы рассмотреть, хорошо ли всё у нее выходит, в тускнеющем предвечернем свете, – и тут услышала, как кто-то за ее спиной вошел в мастерскую.
– Что, испугалась? – спросила Муоми.
– Ничуть, – мотая головой, солгала Мейлисса.
– То, что тебе нужно, при мне. – Муоми поставила на рабочую скамью перед нею сине-белый пузырек.
Мейлисса вынула пробковую затычку с округлой головкой и принюхалась к содержимому.
– Дрянь какая-то.
– Конечно, дрянь. Это же яд в своем роде. Ты его заглоти весь залпом – и тебе от него сделается только дурно, а ребенка он убьет.
Мейлисса дрожащими пальцами закрыла пробку.
– Спасибо тебе.
– Ко мне это не имеет никакого отношения, – ответила Муоми, прежде чем уйти.
Глава 13
Кызляр-агасы проснулся от пронзительных женских криков. Решил поначалу, что кому-то из новеньких снится кошмар, – такое случалось. Но, проснувшись окончательно, понял, что дело там посерьезнее кошмара соплячки. Доводилось ему слышать подобные крики – из пыточной камеры. Он скинул ноги с топчана и нашарил деревянные сабо.