- Это тебе не Америка! - сказал он голосом, срывавшимся на визг, словно струна на скрепке, которая вот-вот лопнет. - Это даже не Англия. И здесь женщина не смеет перечить своему господину.
Шарлотта воздержалась от комментариев, поскольку не сомневалась: то, что она скажет, в лучшем случае грозит еще одной пощечиной, а в тем - мучительной смертью. Однако она и не подумала двинуться в сторону наполненного водой бассейна, так же как и не отвела в сторону взгляда.
Несостоявшийся султан приподнял одну бровь.
- Ты все еще колеблешься? - яростным шепотом произнес он.
- Я не хочу, чтобы ты...- она замялась, оглянувшись на раба,- и чтобы он... чтобы вы смотрели, как я буду раздеваться.
Ахмед весь затрясся от хохота. Неожиданно сменив гнев на милость, он что-то буркнул рабу, и бедняга выскочил из комнаты. Сам же Ахмед просто повернулся к ней спиной, продолжая сжимать в руке пистолет.
- Не смей даже думать о том, чтобы сбежать! - зловеще предупредил он. - Стоит тебе сделать хоть один шаг в сторону двери - и я тут же услышу. И за твое неповиновение убью тебя, наказав перед этим самым жестоким образом.
Шарлотта не сомневалась, что он выполнит свое обещание. Она медленно сняла сначала верхнее платье, потом нижнюю сорочку и обнаженная вступила в воду. Смывая с тела пыль, паутину, грязь и даже сам запах ужасного подземелья, она несколько воспряла духом. Однако ей не удалось придумать что-нибудь подходящее, а Ахмед уже обернулся к ней, протягивая умащенное благовониями полотенце.
Непокоренная, божественно гордая и прекрасная в своей наготе, она не отвела взгляда в сторону. И в то же время в самой глубине се души билась по-детски безмолвная, страстная мольба о помощи. Вот-вот случится немыслимое: этот развратник уже протянул к ней свои жадные лапы, он сейчас изнасилует ее, а надругавшись, наверное, убьет. Если бы речь шла о ней одной, она бы, может, и смирилась с этой мыслью. Но для нее непереносимо, что вместе с ней погибнет еще не родившийся сын или дочь, что это невинное существо никогда не увидит солнечного света, не познает великой радости - жить на земле.
Может быть, я потанцую для тебя? спросила она низким голосом. Она не отдавала себе отчета в том, откуда пришел к ней этот вопрос, она вообще едва соображала от страха.- Как другие женщины в гареме у Халифа?
Томительные секунды тянулись словно часы, пока Ахмед думал. Он уверен, что умрет еще до захода солнца и оттого ему нечего или почти нечего терять. Однако оставалась возможность, что какой-то из уголков его воспаленного мозга воспримет ее предложение как возможность сделать эту последнюю, хотя и сомнительную победу над Халифом более полной.
- Очень хорошо,- хрипло произнес он наконец. Он подошел к сундуку, стоявшему у стены, которую украшал ковер с изображенными сценами боя между арабами и английскими крестоносцами. Подняв крышку, Ахмед достал тончайшее одеяние бледно-лавандового вдета, искусно расшитое жемчугом.
- Ты будешь танцевать.
Шарлотта потянулась за одеждой, удивляясь про себя, что у нее не трясутся руки. Она никогда в жизни не была так напугана, даже когда во время боя на «Чародейке» обстоятельства загнали ее в кладовую.
Отвернувшись к стене, она надела широкие, почти прозрачные шаровары и низко вырезанный лиф, едва прикрывший грудь; перевязала талию парчовым кушаком. Ее роскошные волосы, чисто вымытые и уже высохшие, свободно струились по спине.
Ахмед несколько секунд любовался ею, а потом, крикнув и хлопнув в ладоши, снова позвал раба.
Юноша опять заиграл, и Шарлотта принялась танцевать под томную мелодию, двигаясь плавно, словно создание, явившееся из ночных грез. Она заметила, что наступил рассвет и его малиновые лучи проникли в высокие дворцовые окна, засияв на золотых и серебряных нитях, которыми был вышит ее костюм.
Ахмед заворожено следил за ней - казалось, он потерял счет времени, но Шарлотта не была столь наивна, чтобы надеяться на длительную отсрочку. По крайней мере, пока ее тюремщик отложил в сторону пистолет, и она могла надеяться, что Рашид или даже сам Халиф успеют разыскать ее. И тот и другой прекрасно знакомы со всеми закоулками и тайниками огромного дворца, наверняка известна им и эта укромная комната.
- Еще! - кратко приказал Ахмед, когда раб перестал играть.
Сердце у Шарлотты билось, как у перепуганной птахи, и вся она покрылась испариной, но продолжала танцевать. Она согласна была кружиться и извиваться так без конца, пока не рухнет замертво, если это спасет ее от надругательства.
Однако через какое-то время в глазах Ахмеда засверкала похоть. Он взмахнул руками и произнес:
- Хватит! - И обернулся в сторону перепуганного раба. - Вон!
Шарлотта словно застыла, затаив дыхание. Она готова была драться, словно дикая кошка, выросшая на городской помойке и каждую минуту ногтями и зубами отстаивающая свое право на существование. Но не успел Ахмед осквернить ее тело своим прикосновением - ее молитвы, похоже, были услышаны. Халиф, а следом за ним - Боже правый, неужто она грезит? - Патрик ворвались в комнату, сжимая в руках мечи.
- У него пистолет! - крикнула Шарлотта, заметив, как Ахмед потянулся за оружием.
Одним молниеносным выпадом Халиф выбил пистолет из руки сводного брата. Султан сейчас напоминал какого-то древнего бога, впавшего в ярость,- такой невероятной энергией дышало каждое его движение. Хотя и ненадолго, но он сумел превозмочь слабость от ран и болезни.
- Патрик, одолжи меч моему брату! - приказал Халиф, не сводя глаз с Ахмеда. - Я не хочу, чтобы он встречал меня безоружным.
Патрик тут же повиновался, хотя Шарлотта ясно видела, как ему не хочется этого делать. Он протянул меч Ахмеду, и тот моментально схватился за рукоятку.
Пока двое братьев готовились к смертельной схватке, Патрик кинулся к Шарлотте и заключил ее в объятия. Словно на гипнотическом сеансе, его силы влились в Шарлотту, которая тут же ощутила прилив бодрости.
- Ты чуть не опоздал, Патрик,- упрекнула она, вместе с мужем следя за каждым движением вступивших в беспощадный поединок Халифа и Ахмеда.- Как ты можешь убедиться, моя жизнь не была спокойной.
Патрик только крепче прижал ее к себе, но не ответил. Он не спускал глаз с Халифа, каждую секунду готовый прийти другу на помощь.
Султан только что поднялся с ложа болезни и еще не полностью оправился от ран. Однако было похоже, что противник не превосходит его по силам,- видимо, Ахмеда содержали не в лучших условиях.
Булатные клинки скрещивались с грозным звоном, так что летели искры. Ахмед попытался провести выпад снизу и ранил Халифа в руку, но на мгновение открыл грудь, и султан тут же нанес ему косо удар от плеча до пояса. Показалась кровь.
Шарлотта задрожала и спрятала лицо на груди у Патрика, обеими руками вцепившись ему в рубашку.
Казалось, этому поединку не будет конца, но вот прозвучал чей-то предсмертный стон, и Шарлотта заставила себя обернуться и посмотреть: Ахмед, пораженный Халифом в самое сердце, замертво рухнул на пол.
Шарлотту охватила странная слабость от ужаса и облегчения. Патрик оставил ее и бросился на помощь другу. Халиф, едва держась на ногах, не спускал полных слез глаз с поверженного им брата, все еще сжимая в руке окровавленный клинок.
- Эта ужасная развязка была предрешена еще в те дни, когда мы с Ахмедом были детьми,- сокрушенно произнес он.- Мой брат не хотел мира между нами. Он возненавидел меня еще мальчишкой.
Патрик осторожно вынул из руки Халифа меч.
- Все кончено,- успокаивал он своего друга. - Ахмеда больше нет, и ты снова можешь обрести покой.
Халиф кивнул, по-прежнему не спуская глаз с распростертого тела. Лицо его посерело от горя и боли.
Шарлотта, однако, уже достаточно оправилась, чтобы побеспокоиться о более насущных проблемах.
- Женщины и дети все еще ждут в тайнике,- напомнила она: поскольку в данный момент ее ничто не удерживало, она сочла себя обязанной немедленно выполнить обещание, данное Алев, и вернуться с новостями.
- Рашид уже позаботился о них,- произнес Халиф, в изнеможении опускаясь па обитую бархатом софу.