Шарлотта открыла дверь и увидела стоявшую возле трапа внушительных размеров особу преклонных лет, выглядевшую в полном соответствии со своим голосом. Картину дополняли хрустящее от крахмала платье экономки, седые букли и слепой глаз. Пронзительный карий зрачок второго с недоверием уставился на Шарлотту, словно пытаясь пробуравить се насквозь.
- Мистер Треваррен приказал, чтобы его не перевозили на берег, пока не минует опасность заразить других. - Шарлотта, обычно весьма бойкая на язык, почему-то с трудом подбирала слова. Ей пришлось отступить в глубь каюты, чтобы не быть сметенной шуршащими юбками мисс Макфейлон. ворвавшейся в тесное помещение.
- Меня мало волнуют его чертовы приказы, - возразила шотландка. Она нависла над кроватью, приоткрыла Патрику одно веко и со знанием дела заглянула в зрачок.
- Боже милостивый, Якоба, - вдруг произнес тот с гораздо большей энергией, чем Шарлотта могла заметить за ним во все время болезни, - зачем же так с ходу пугать людей до полусмерти?
- Я только объяснила мистеру Кохрану, что тебе сразу полегчает, стоит мне просто положить руку тебе на лоб, - важно кивая, сказала матрона. Она снова соизволила обратить свой взор на Шарлотту. - А это что за милая крошка, скажи мне на милость?
Шарлотта съежилась от этих слов и тона, которым принято было разговаривать скорее с вонючей уличной потаскушкой, чем с наследницей Брайхама Куада.
- Она моя жена, в некотором роде. - Глаза Патрика не сразу поднялись на Шарлотту. - Это долгая история, и я боюсь, что мне сейчас не хватит сил пересказать ее целиком. Я хотел бы, чтобы ты как можно лучше заботилась о миссис Треваррен, Якоба.
- Миссис Треваррен, вот как? - Ее глаз беспощадно изучал Шарлотту.- Раньше подобные особы не удостаивались такой чести. Ты что, завел новый порядок?
- «Подобные особы»?- перебила Шарлотта. Но Патрик уже успел закрыть глаза и впасть в спасительное забытье.
- Что это за «подобные особы»? - не отступала Шарлотта, обращаясь теперь к Якобе.
- У нас нет времени на пустяки, - отвертелась от ответа шотландка.- Прежде всего надо перенести капитана в его особняк, в его собственную кровать, где за ним будет надлежащий уход.
Не прошло и часа, как Патрика на носилках спустили в шлюпку и перевезли на берег. Шарлотта сопровождала его, держа в охапке свои рисовальные принадлежности и упорно стараясь оказаться непосредственно возле носилок. Ее так поглотило это занятие, что она мало обращала внимание па окружающее, хотя море, остров и небо устроили настоящую красочную феерию из всех оттенков синего, зеленого, золотого, малинового - словом, всех цветов, какие только могла извлечь из радуги пышная тропическая природа.
И без того пестрый пейзаж оживляли стаи попугаев и пичужек помельче, яркостью оперения соперничавшие с самыми яркими красками в коробках у Шарлотты. Цветы разнообразных форм и видов наполняли воздух сладким ароматом.
Гребцами в шлющее были темнокожие аборигены, которые ловко причалили и тут же встали по обе стороны носилок, словно хорошо вымуштрованная похоронная команда. Капитан мало что соображал, однако в какое-то мгновение просветления он прохрипел:
- Якоба!
Шотландка, сидевшая на кормовой банке, тут же вскочила, но по ее виду никак нельзя было сказать, что сделала она это в ответ на грозный оклик.
- Я здесь, капитан,- с неподражаемым достоинством отвечала она.
- Я отдал приказ... - Патрик безуспешно пытался приподняться на носилках. - Я должен оставаться на борту судна, пока не минует опасность занести заразу на берег.
- Вы-то приказали, - невозмутимо ответила она. - Да только этот ваш приказ будет отнюдь не первым, которого я не послушаюсь.- Ее единственный глаз обратился на стоявших неподвижно гребцов, - Доставьте капитана в его покои в большом доме, да побыстрее. На плите кипит кастрюля с моим знаменитым супом, и чем быстрее похлебка попадет в брюхо к этому бедняге, тем лучше.
Шарлотта чувствовала одновременно и облегчение, и унижение. Появилась новая надежда, что Патрика удастся спасти, да к тому же она наконец-то стоит на твердой земле. Однако Якоба явно не походила на особу, которая позволит держать себя на втором плане. Шарлотта терялась в догадках, обретет ли она в ней друга или врага.
Она заковыляла, утопая в глубоком мягком песке, вслед за носилками, стараясь не отставать от Патрика и не спуская с него глаз. Он выглядел совершенно изможденным - кожа да кости, - но все же ухитрился наградить ее мимолетной улыбкой, прежде чем снова впасть в забытье,
То, что Якоба назвала большим домом, стояло на вершине холма, обращенное главным входом на море. Здание украшал обширный портик с колоннадой в греческом стиле. Шарлотта была слишком утомлена, чтобы соответствующим образом отреагировать на этот вид, она лишь невольно покрепче сжала рисовальные принадлежности, которые так и несла в охапке.
Они пересекли зеленую лужайку, напоминающую английские сады, и через величественные двустворчатые двери вошли в холл с полом из зеленого полированного мрамора. На одной из стен висел гобелен, вышитый не позднее шестнадцатого века. На нем была изображена стайка нимф в легких одеждах, расположившаяся возле пруда, и Шарлот-га пообещала себе, что при случае непременно рассмотрит гобелен повнимательнее. Хотя он был прелестен, что-то в самом сюжете насторожило Шарлотту, и она поднималась вслед за остальными по широкой дугообразной лестнице, глубоко задумавшись.
Апартаменты Патрика занимали весь фасад здания. В спальне стояла широченная кровать с пологом от москитов, обращенная к морю. Легкие трехстворчатые двери вели на каменную террасу, настолько обширную, что на ней спокойно разместились стол, несколько кресел и множество растений в кадушках.
Слуги перенесли Патрика с носилок на кровать, застланную чистейшими простынями, и вышли Шарлотта пристроила свое имущество на оригинальной работы ночном столике, инкрустированном серебром и мрамором, и устроилась рядом, ничуть не заботясь о том, что сходное желание могло возникнуть и у Якобы.
- Я не оставлю его! - твердо заявила она, заметив вспышку недовольства в глазах экономки.
- Шарлотта остается, - подтвердил Патрик, найдя в себе для этого силы.
- Очень хорошо,- со вздохом резюмировала Якоба, хотя тон ее не оставлял сомнений в ее недовольстве. Она задумчиво осмотрела Шарлотту и изрекла; - Вы сейчас похожи на мокрого ощипанною цыпленка. Капитану будет от вас мало проку, если вы не отдохнете как следует, а попутно не постараетесь вырастить на свои кости хоть чуток мяса. Ну и конечно, ванна вам не повредит, если вам прилично говорить со мной о таких вещах.
- А почему мне должно быть неприлично говорить с вами о таких вещах? - улыбаясь уголком рта, спросила Шарлотта.
Якоба прищурила свой глаз, а потом издала громовой смешок, от которого у Шарлотты сразу полегчало на душе.
- О нет, мисс, вы просто неправильно меня поняли. Ванная находится вон там, а я посмотрю, что вам можно подобрать из одежды.
- На «Чародейке» осталось множество моих платьев...
- Забудьте о них! - решительно посоветовала Якоба.- Чтобы уничтожить заразу, нам придется хорошенько пропарить все, что можно, а остальное сжечь.
Шарлотта постаралась не думать о том, как ее восхитительные, ни разу не надеванные наряды полетят в огонь, - ведь ей совсем не хотелось, чтобы какие-то тряпки стали источником инфекции.
- А как же экипаж?- спросила она.- Ведь многие из них еще больны.
- На самом берегу залива есть старая усадьба, - не сразу ответила Якоба, ее мысли были явно направлены на другие, более близкие ей вещи,- и мы поместим туда людей капитана на то время, пока не станет ясно, что чума нам больше не грозит.
Шарлотта лишь кивнула и направилась в сторону, указанную Якобой, не думая больше ни о чем, кроме ванны.
Роскошь помещения поразила ее - такого она не видела даже во дворне у Халифа. Огромный, облицованный изразцами бассейн был вделан прямо в пол, и имелось даже одно из этих новомодных приспособлений в виде душа. Одна из стен была увита лианами, росшими в изящных декоративных кашпо, а другая, застекленная, открывала вид на море.