Та застонала. Ее лоб и нижняя губа покрылись испариной, а бедренные кости словно выворачивало из тела. «Патрик!»- крикнула она безмолвно всем своим сердцем, и на мгновение ей показалось, что издалека услышала ответ.
Но, увы, это был лишь свисток почтового катера в гавани.
***
В тот момент, когда открылась входная дверь, Брайхам Куад пытался усмирить в загоне молодого крупного бычка, и лишь это обстоятельство помешало ему схватить в охапку и вышвырнуть из дома незваного гостя.
Треваррен кивнул в знак приветствия и направился в глубину полутемной передней.
- Где она?- строго спросил капитан.- Где Шарлотта?
И тут же с третьего этажа до них донесся женский крик.
- Наверху, - холодно отвечал Брайхам.- Рожает твоего ребенка.
Треваррен побледнел как полотно и выронил из рук кожаную дорожную сумку. Несмотря на страх за Шарлотту и возмущение бесцеремонностью Патрика, у Брайхама все же хватило рассудительности, чтобы краем сознания отметить про себя, что для этого морского пройдохи, похоже, не все еще потеряно. Должна же остаться у человека хоть капля совести?!
- Где? - краска сбежала с лица Патрика.
- Первая дверь направо,- с видимым неудовольствием ответил Брайхам.
Следующий крик достиг их ушей, когда Патрик пролетел уже половину лестницы, и Брайхам вздрогнул. Он и так ужасно страдал от беспомощности, когда Лидия рожала одного за другим их пятерых сыновей, но жалостный крик старшей дочери просто рвал его на куски.
И все же, поднимая глаза к потолку, Брайхам не смог удержаться от улыбки, вспомнив, как отреагировал Треваррен на сообщение о своем скором отцовстве. Поначалу он был ошеломлен, словно на него свалилась корабельная мачта, но тут же овладел собой и поскакал наверх так, словно от этого зависела его собственная жизнь.
***
У Шарлотты снова от боли свело спину, и она решила, что бредит, когда в тот же миг увидела, как Патрик распахнул дверь, грохнувшую о стену комнаты, ворвался внутрь и упал на колени возле ее кровати.
- Если вы, Патрик Треваррен, намереваетесь путаться у меня под ногами, - недружелюбно заметила ничуть не растерявшаяся Лидия, то извольте сразу убираться вон.
- Ты здесь, со мной...- Шарлотта вцепилась в его руку. - Ты правда здесь? - тупо повторяла она.
Снова начались схватки, и ее тело выгнулось.
- Да, - коротко ответил Патрик, когда она снова смогла его услышать. Он также не выпускал ее руки. - Я пытался держаться вдалеке от тебя, но Господь свидетель, я не в силах это перенести.
- Если Господу вообще угодно будет захотеть вас видеть, Патрик Треваррен,- съязвила Лидия, занятая Шарлоттой.- Я полагаю, для того чтобы привлечь к себе ваше внимание, Ему по меньшей мере пришлось хорошенько огреть вас лопатой по голове.
Губы Шарлотты слегка искривились улыбкой в ответ на ее слова, и у нее, казалось, что-то улыбнулось внутри, словно какое-то магическое средство влилось в ее утробу и тут же уменьшило боль. Треваррен поцеловал Шарлотте руку и сказал:
- Возможно, Бог именно так и сделал, миссис Куад, возможно, именно так.
- Не оставляй меня! - молила Шарлотта. Ее немного смущало, что она в такой степени нуждается в Патрике, но она ничего не могла с собой поделать.
- Я здесь,- успокоил он ее, снова целуя ей руку, - теперь в покрытую испариной ладонь.
Шарлотту гораздо больше бы устроило, если бы он сказал: «Я никогда больше не покину тебя, дорогая!» - или что-то вроде: «Отныне мы вместе навеки!» - но у нее не осталось времени, чтобы об этом пожалеть. Снова накатила волна боли, вздымая ее над матрасом, и она не сдержала крика.
Патрик словно не слышал, как она кричит,- целовал ей руки, гладил по голове и шептал нежные слова утешения и поддержки.
И наконец, после многих часов тяжкого труда, плод покинул ее тело.
- Девочка! - со слезами радости сообщила Лидия. - Святые небеса, а я уж думала, что в этом доме вообще перестали рождаться девочки!
Шарлотта взглянула на Патрика и лежавшую рядом с ней их крохотную дочку и заметила, как его глаза повлажнели.
- Как мы назовем ее? - нежно спросила она. Разве можно подобрать имя, достойное такого чудесного создания? - прошептал он, не сводя взора с маленького существа, словно впервые видел младенца. Осторожно, едва касаясь, он погладил нежную щечку.
- Да,- засмеялась Шарлотта.- Я думаю, Анни. Анни Куад Треваррен.
- Это мы создали ее, ты и я - вместе. - Патрик все еще смотрел на ребенка, не скрывая своего изумления. Я не могу в это поверить, но мираж... Лидия вышли из комнаты, но Шарлотта слышала, как она вполголоса с кем-то говорит возле двери, возможно, с Брайхамом. Конечно, Милли тоже давно здесь.
Патрик осторожно перегнулся через Анни и отвел с влажного лица Шарлотты прядь волос.
- Почему ты не поставила меня в известность, что способна творить такие чудеса? - шутливо укорил он ее. Его синие глаза сверкали любовью, когда он смотрел на свою жену.
Шарлотту залила волна облегчения и счастья. Патрик вновь с ней, а это значит, что на небе опять взойдет солнце и душа поплывет по своему обычном пути, а в ночи пуще прежнего засияют звезды.
В этот момент она не могла себе позволить думать о том, что он способен вновь покинуть ее.
- Я люблю тебя, - сказала она, раскрывая перед ним всю свою душу.
- И я люблю тебя, - ответил он, целуя ее с тем почтением, которое приличествовало случаю, но с прежним огоньком в главах.
В комнату вернулась Лидия в сопровождении Миллисент, и Патрика деликатно выставили за дверь. Пока Милли пеленала новорожденную, сияя от счастья, Лидия умыла и переодела Шарлотту. Она помогла ей надеть свежую ночную рубашку и перестелила кровать. Пока у Шарлотты не появится молоко, Анни будут кормить из бутылочки.
- А теперь спи! - велела Лидия, когда Шарлотту снова уложили в постель. Она наклонилась над падчерицей и нежно поцеловала ее в лоб. - У тебя сегодня нелегкий день.
Шарлотта хотела попросить, чтобы с ней остались Анни и Патрик, но у нее не хватило на это сил. Глаза ее закрылись сами собой.
В комнате было темно и лишь в окно лился столб лунного света, когда Шарлотта проснулась. Патрик лежал возле нее, вселяя ощущение силы одним своим присутствием, и нежно обнимал ее.
- Как это ты ухитрился появиться именно в тот момент, когда я нуждалась в тебе больше всего? - спросила она, зная, что он не спит, хотя и не подает виду.
- Я не мог оставаться вдали от тебя,- отвечал он, ласково целуя ей висок. - Ты уже видела наш дом в Сиэтле?
- Нет.- Шарлотта вдруг вспомнила все перенесенные ею муки одиночества, и в ней проснулась обида.- Я знаю о нем, поскольку получила сообщение от твоего адвоката, но, говоря честно, у меня ни разу не возникло желание его осмотреть.
- Почему?- В голосе Патрика слышались замешательство и укор. - Если бы не ты с Анни, этот дом никогда бы не был построен. Он предназначен для того, чтобы в нем жила ты.
- Мы с Анни - не китайские болванчики, Патрик. Нас не поставишь на полку в один ряд с другими диковинами и не ославишь там покрываться пылью. Я клянусь тебе, что ноги нашей не будет в этом доме, пока мы трое не станем настоящей семьей.
- А что же мы еще такое? - по-прежнему испытывая замешательство, спросил Патрик.- Анни - наша дочь. Ты ее мать, я ее отец. Это и делает нас семьей.
- Нет,- возразила Шарлотта.- Вот то, как существуют Лидия, и отец, и мальчики в этом доме,- это семья. Они живут все вместе, любят и ссорятся, смеются и плачут и тому подобное.- Она остановилась и перевела дух, зная, что предпринимает сейчас весьма рискованный шаг, который может навсегда разрушить ее мечту о счастье, и все же считая себя обязанной на него пойти. - Патрик, если ты собираешься опять покинуть нас, я прошу тебя больше не возвращаться. У отца достаточно влиятельных друзей, чтобы быстро оформить наш развод.
Она почувствовала, как Патрик напрягся всем телом. Руки его разжались, но он так и не дал того обещания, которое она так жаждала услышать. Вероятно, для него это вообще невозможно.