Гарики на каждый день

Будущее – вкус не портит мне,мне дрожать за будущее лень;думать каждый день о черном дне– значит делать черным каждый день.Мне моя брезгливость дорога,мной руководящая давно:даже чтобы плюнуть во врага,я не набираю в рот гавно.Я был везунчик и счастливчик,судил и мыслил просвещенно,и не один прелестный лифчикпри мне вздымался учащенно.Мой небосвод хрустально ясени полон радужных картинне потому,что мир прекрасен,а потому,что я – кретин.На дворе стоит эпоха,а в углу стоит кровать,и когда мне с бабой плохо,на эпоху мне плевать.Я держусь лояльной линиис нравом времени крутым;лучше быть растленным циником,чем подследственным святым.В юности ждал я радостиот суеты и свиста,а превращаюсь к старостив домосексуалиста.Я живу – не придумаешь лучше,сам себя подпирая плечом,сам себе одинокий попутчик,сам с собой не согласный ни в чем.Пишу не мерзко,но неровно;трудиться лень,а праздность злит.Живу с еврейкой полюбовно,хотя душой – антисемьит.Я оттого люблю лежатьи в потолок плюю,что не хочу судьбе мешатькроить судьбу мою.Все вечные жиды во мне сидят -пророки,вольнодумцы,торгаши,и,всласть жестикулируя,галдятв потемках неустроенной души.Я ни в чем на свете не нуждаюсь,не хочу ни почестей,ни славы;я своим покоем наслаждаюсь,нежным,как в раю после облавы.Пока не поставлена клизма,я жив и довольно живой;коза моего оптимизмапитается трын-травой.С двух концов я жгу свою свечу,не жалея плоти и огня,чтоб,когда навеки замолчу,близким стало скучно без меня.Ничем в герои не гожусь -ни духом,ни анфасом;и лишь одним слегка горжусь -что крест несу с приплясом.Я к тем,кто краен и неистов,утратил прежний интерес:чем агрессивней прогрессисты,тем безобразнее прогресс.Пусть гоношит базар напрасныйкто видит цель. А я же личноукрылся в быт настолько частный,что и лица лишен частично.Я понял вдруг,что правильно живу,что чист и,слава Богу,не бездарен,по чувству,что во сне и наявуза все,что происходит,благодарен.Это счастье – дворец возводить на песке,не бояться тюрьмы и сумы,предаваться любви,отдаваться тоске,пировать в эпицентре чумы.Мой разум честно сердцу служит,всегда шепча,что повезло,что все могло намного хуже,еще херовей быть могло.Живу,ни во что без остатка не веря,палю,не жалея,шальную свечу,молчу о находке,молчу о потере,а пуще всего о надежде молчу.Клянусь компотом детства моегои старческими грелками клянусь,что я не испугаюсь ничего,случайно если истины коснусь.Что расти с какого-то моментамы перестаем – большая жалость:мне,возможно,два лишь сантиметрадо благоразумия осталось.В жизненной коллизии любойжалостью не суживая веки,трудно,наблюдая за собой,думать хорошо о человеке.Я не верю вранью отпетомуо просвете во мраке мглистом.Я отчаялся. И поэтому стал отчаянным оптимистом.На всех перепутьях,что пройдены,держали,желая мне счастья,стальные объятия родиныи шею мою,и запястья.На дереве своей генеалогиихарактер мой отыскивая в предках,догадываюсь грустно я,что многиекачаются в петле на этих ветках.Склонен до всего коснуться глазомразум неглубокий мой,но дошлый,разве что в политику ни разуя не влазил глубже,чем подошвой.Во всем со всеми наравне,как капелька в росе,в одном лишь был иной,чем все -я жить не мог в гавне.Любому жребий царственный возможен,достаточна лишь смелось вжиться в роль,где уничтожен – лучше,чем ничтожен,унижен – как низложенный король.За то,что смех во мне преобладаетнад разумом средь жизненных баталий,фортуна меня щедро награждаетобратной стороной своих медалей.Замкнуто,светло и беспечальноя витаю в собственном дыму;общей цепью скованный случайно,лишь сосед я веку своему.В этом странном окаянстве -как живу я? Чем дышу?Шум и хам царят в пространстве,шумный хам и хамский шум.Когда– нибудь я стану знаменит,по мне окрестят марку папирос,и выяснит лингвист-антисемит,что был я прибалтийский эскимос.В эту жизнь я пришел не затем,чтобы въехать в сенат на коне,и доволен сполна уже тем,что никто не завидует мне.Отнюдь я не был манекен,однако не был и в балете;я тот никто,кто был никем,и очень был доволен этим.Есть мечта у меня,беречьбуду крепость ее настоя:когда вновь будут книги жечь,пусть мою огня удостоят.Что стал я пролетарием – горжусь;без устали,без отдыха,без фальшистараюсь,напрягаюсь и тружусь,как юный лейтенант – на генеральше.Средь шумной жизненной пустыни,где страсть,и гонор,и борение,во мне достаточно гордыни,чтобы выдерживать смирение.Каков он,идеальный мой читатель?С отчетливостью вижу я его:он скептик,неудачник и мечтатель,и жаль,что не читает ничего.Господь – со мной играет ловко,а я – над Ним слегка шучу,по вкусу мне моя веревка,вот я ногами и сучу.Всю молодость любил я поезда,поэтому тот час мне неизвестен,когда моя счастливая звезда взошлаи не нашла меня на месте.Тюрьма была отнюдь не раем,но часто думал я,куря,что,как известно,Бог – не фраер,а значит, я сижу не зря.Множеству того,чем грязно время,тьме событий,мерзостных и гнусных,я легко отыскиваю семяв собственных суждениях и чувствах.Блуд мировых переустройстви бред слияния в экстазе -имеют много общих свойствсо смерчем смыва в унитазе.Эпоха,мной за нравственность горда,чтоб все об этом ведали везде,напишет мое имя навсегдана облаке,на ветре,на дожде.Куда по смерти душу примут,я с Богом торга не веду;в раю намного мягче климат,но лучше общество в аду.