Мое счастливое лицоне разболтает ничего;на пальце я ношу кольцо,а шеей – чувствую его.
Тому,что в семействе трещина,всюду одна причина:в жене пробудилась женщина,в муже уснул мужчина.
Завел семью. Родились дети.Скитаюсь в поисках монет.Без женщин жить нельзя на свете,а с ними – вовсе жизни нет.
Если днем осенним и ветреныммуж уходит,шаркая бодро,треугольник зовут равнобедренным,невзирая на разные бедра.
Был холост – снились одалиски,вакханки,шлюхи,гейши,киски;теперь со мной живет жена,а ночью снится тишина.
Цепям семьи во искуплениеБог даровал совокупление;а холостые,скинув блузки,имеют льготу без нагрузки.
Я по любви попал впросак,надев семейные подтяжки,но вжился в тягу,как рысак,всю жизнь бегущий из упряжки.
Удачливый и смелый нарушительзаконности,традиций,тишины,судьбы своей решительный вершитель,мучительно боюсь я слез жены.
Бьет полночь. Мы давно уже вдвоем.Спит женщина,луною освещаясь.Спит женщина. В ней семя спит мое.Уже,быть может,в сына превращаясь.
Еще в нас многое зверинымосталось в каждом,но великаяжестокость именно к любимым -лишь человеку данность дикая.
Я волоку телегу с бытомбез напряженья и нытья,воспринимая быт омытымвысоким светом бытия.
Господь жесток. Зеленых неучей,нас обращает в желтых он,а стайку нежных тонких девочек -в толпу сварливых грузных жен.
Когда в семейных шумных сварахжена бывает неправа,об этом позже в мемуарахскорбит прозревшая вдова.
Если рвется глубокая связь,боль разрыва врачуется солью.Хорошо расставаться,смеясь -над собой,над разлукой,над болью.
Если б не был Создатель наш связанмилосердием,словно веревкой,Вечный Жид мог быть жутко наказансочетанием с Вечной Жидовкой.
Разве слышит ухо,видит глазэтих переломов след и хруст?Любящие нас ломают наскруче и умелей чем Прокруст.
Жалко бабу,когда счастье губя,добиваясь верховодства оплошно,подминает мужика под себя,и становится ей скучно и тошно.
Когда взахлеб,всерьез,не в шуткугремят семейные баталии,то грустно думать,что рассудкутайком диктуют гениталии.
Хвалите,бабы,мужиков:мужик за похвалудостанет месяц с облакови пыль сметет в углу.
Где стройность наших женщин?Годы тают и стать у них совсем уже не та;зато при каждом шаге исполняютони роскошный танец живота.
Семья – театр,где не случайноу всех народов и временвход облегченный чрезвычайноа выход сильно затруднен.
Закосневшие в семейственной привычке,мы хотя воспламеняемся пока,но уже похожи пылкостью на спички,что горят лишь от чужого коробка.
Бойся друга,а не врага -не враги нам ставят рога.
Наших женщин зря пугает слухпро мужских измен неотвратимость,очень отвращает нас от шлюхс ними говорить необходимость.
Амур хулиганит с мишеньюмужских неразумных сердец,и стерва,зануда и шельмавсех раньше идут под венец.
Сегодня для счастливого супружествау женщины должно быть много мужества.
А Байрон прав,заметив хмуро,что мир обязан,как подарку,тому,что некогда Лауране вышла замуж за Петрарку.
В идиллии всех любящих семей,где клен не наглядится на рябину,жена из женской слабости своейувесистую делает дубину.
Для домашнего климата ровногомного значит уместное слово,и от шепота ночью любовногоулучшается нрав домового.
Век за веком слепые промашкисовершает мужчина,не думая,что внутри обаятельной пташкиможет жить крокодильша угрюмая.
Разбуженный светом,ожившим в окне,я вновь натянул одеяло;я прерванный сон об измене женехотел досмотреть до финала.
Любым – державным и келейнымтиранствам чужд мой организм,хотя весьма в быту семейномполезным вижу деспотизм.
Вполне владеть своей женойи управлять своим семейством -куда труднее,чем страной,хотя и мельче по злодействам.
Цветы. Негромкий гул людей.Пустая ложь,что вечно с нами.Тупой отзвон слепых гвоздей.И тишина. И тьма. И пламя.
V. Если жизнь излишне деловая,функция слабеет половая.
Прожив уже почти полвека.тьму перепробовав работ,я убежден,что человекадостоин лишь любовный пот.
За то люблю я разгильдяев,блаженных духом,как тюлень,что нет меж ними негодяеви делать пакости им лень
Рассудок,не знававший безрассудства,и ум,где шалопайство не с руки,и разум,неотзывчивый для чувства -от мудрости безмерно далеки.
Лишь перед смертью человексоображает,кончив путь,что слишком короток наш век,чтобы спешить куда-нибудь.
Запетыми в юности песнями,другие не слыша никак,живет до скончания пенсиисчастливый и бодрый мудак.
Поскольку жизнь,верша полет,чуть воспарив,– опять в навозе,всерьез разумен только тот,кто не избыточно серьезен.
Наш разум лишь смехом полощетсяот глупости,скверны и пакости,а смеха лишенное обществоскудеет в клиническом пафосе.
Сегодня столь же,сколь вчера,земля полна пиров и казней;зло обаятельней добра,и гибче и разнообразней.
Весьма причудлив мир в конторахот девяти и до шести;бывают жопы,из которыхи ноги брезгуют расти.
У скряги прочные запоры,у скряги темное окно,у скряги вечные запоры -он жаден даже на гавно.
Пути добра с путями златак перепутались веками,что и чистейшие делатворят грязнейшими руками.
Господь,лепя людей со скуки,бывал порою скуповат,и что частично вышли суки,он сам отчасти виноват.
Время наше будет знаменитотем,что сотворило страха радиновый вариант гермафродита:плотью – мужики,а духом – бляди.
Блажен,кто искренне не слышитсвоей души смятенный стон:исполнен сил и счастлив онс годами падая все выше.
Чуть получше,чуть похуже -сыщется водица,и не стоит пить из лужи -плюнуть пригодится.
Не стану врагу я желать по вражденочей под тюремным замком,но пусть он походит по малой нуждето уксусом,то кипятком.
В кровати,хате и халатепокой находит обыватель.А кто романтик,тот снуети в шестеренки хер сует.
В искушениях всяких и разныхдух и плоть искушать ни к чему;ничего нет страшней для соблазна,чем немедля поддаться ему.
С тихой грустью художник ропщет,что при точно таком же харчеу коллеги не только толще,но еще и гораздо ярче.
С хорошими людьми я был знаком;покуда в Лету замертво не кану,ни сукою теперь,ни мудакомя им благодаря уже не стану.
Ко тьме и свету непричастен,брезглив ко злу,к добру ленив,по часу в день бывал я счастлив,тетрадь к сожительству склонив.
В конторах служат сотни дур,бранящих дом,плиту и тряпку;у тех,кто служит чересчур,перерастает матка – в папку.
Не суйся запевалой и горнистом,но с бодростью и следуй и веди;мужчина быть обязан оптимистом,все лучшее имея впереди.
Я на карьеру,быт и вещине тратил мыслей и трудов,я очень баб любил и женщин,а также девушек и вдов.
Есть страсти,коим в восхваленьеничто нигде никем не сказано;я славлю лень – преодолениекорысти,совести и разума.
Наш век легко плодит субъектас холодной згой в очах порочных,с мешком гавна и интеллектана двух конечностях непрочных.