30
Я мало, в сущности, знакомс душевным чувством, что свободен:кто прожил век под колпаком,тем купол неба чужероден.
31
В чертах российских поколенийчужой заметен след злодейский:в национальный русский генийзакрался гнусный ген еврейский.
32
От марша, от песни, от гимна —всегда со стыдом и несмеловдруг чувствуешь очень интимно,что время всех нас поимело.
33
Я свободен от общества не был,и в итоге прожитого веканету места в душе моей, где быне ступала нога человека.
34
Уже до правнуков наврядсумеет дух наш просочиться,где сок и желчь, где мед и яд,и смысла пряная горчица.
35
Играть в хоккей бежит слепой,покрылась вишнями сосна,поплыл карась на водопой,Россия вспряла ото сна.
36
Ровеснику тяжко живется сейчас,хотя и отрадно, что дожил,но время неслышно ушло из-под наско всем, кто намного моложе.
37
Сами видя в себе инородцев,поперечных российской судьбе,очень много душевных колодцевотравили мы сами себе.
38
Всегда из мути, мглы и мареваневыносимо черных днейохотно мы спешим на заревоболотных призрачных огней.
39
Российской бурной жизни непонятностьнельзя считать ни крахом, ни концом,я вижу в ней возможность, вероятность,стихию с человеческим яйцом.
40
Россия обретет былую стать,которую по книгам мы любили,когда в ней станут люди вырастатьтакие же, как те, кого убили.
41
Я, в сущности, всю жизнь писал о том, какмы ткали даже в рабстве нашу нить,достанет ли таланта у потомкадушой, а не умом нас оценить?
42
В России ни одной не сыщешь нации,избегнувшей нашествия зверей,рожденных от безумной радиации,текущей из несчетных лагерей.
43
Бурлит людьми река Исхода,уносит ветви от корней,и молча ждет пловца свободаи сорок лет дороги к ней.
44
Еврей весьма уютно жил в России,но ей была вредна его полезность;тогда его оттуда попросили,и тут же вся империя разлезлась.
45
Мы ушли, мы в ином окаянствеищем радости зренья и слуха,только смех наш остался в пространствефлегматичного русского духа.
46
Мой жизненный опыт — вчерашен,он рабской, тюремной породы,поэтому так ошарашеня видом иной несвободы.
47
Я скучаю по тухло-застойнойпошлой жизни и подлой морали,где, тоскуя о жизни достойной,мы душой и умом воспаряли.
48
Я уезжал, с судьбой не споря,но в благодетельной разлуке,как раковина — рокот моря,храню я русской речи звуки.
49
Я пишу тебе письмо со свободы,все вокруг нам непонятно и дивно,всюду много то машин, то природы,а в сортирах чисто так, что противно.
50
Навеки в нас российская простуда;живем хотя теплично и рассеянно,но все, что за душой у нас, — оттуданадышано, привито и навеяно.
51
Чисто русский, увы, человек —по душе, по тоске, по уму,я по-русски устроил свой веки тюрьму поменял на суму.
52
От моей еврейской головыприбыль не объявится в деньгах,слишком я наелся трын-травына полянах русских и лугах.
53
Боюсь с людьми сходиться ближе,когда насквозь видна их суть:у тех, кто жил в вонючей жиже,всегда найдется что плеснуть.
54
Один еврей другого не мудрей,но разный в них запал и динамит,еврей в России больше, чем еврей,поскольку он еще антисемит.
55
Игра словами в рифму — эстафета,где чувствуешь партнера по руке:то ласточка вдруг выпорхнет от Фета,то Блок завьется снегом по строке.