- Бенар, Перро, Лефевр, да что это я, взвод! - берите свои винтовки и за мной! Нужно помочь, нужно проверить, что это за воинская часть! Проверить, да непременно проверить кто эти герои!- кричал волнуясь лейтенант Бриан.
Двигаясь первым Николя увидел медленно продвигающегося раненого боша, пах пах начал в него стрелять из пистолета и никак не мог попасть... бабабах - почти залпом выстрелили солдаты его взвода. Потом было еще обнаружено до десятка одиноких подранков которых, скорее от страха застрелили. Настроение было приподнятым. Лейтенант Бриан, да и все солдаты, ощущали себя героями.
На месте боя, до которого они добирались больше часа, были обнаружены два подбитых бошовских танка, три искорёженных взрывом и расстрелянных грузовика, мотоциклы, больше 30 трупов, а с учетом их "охоты" на подранков - более 40. Большая часть из убитых была раздета и разута, чуть дальше - брошенные французские каски, множество гильз от французского оружия. Найдено четыре неисправных и потому оставленных пулеметов "Шоша" и никого живого вокруг. У кого то нашёлся фотоаппарат, все дружно фоткались на фоне подбитой и еще дымящей бошевской техники. Приволокли подранков которых использовали как охотники трофей. Пленки на все и на всех катастрофически не хватило, что слегка огорчило многих, но солдаты продолжали радоваться выпавшей им удаче, а лейтенант Николя Бриан сделал запись и зарисовки о бое в своем дневнике для истории, которое потом приукрасил фотографиями, при этом скромно забыв упомянуть, что это сделали другие и они здесь совершенно не при чем.
***
Александр Николаевич, деревня Андрейки. Кто и с какой деревни уже определяли из далека по одежке. В Андрейках ходили по большей части в польской форме и конфедератках, в Ильинке и на Кузином хутор - во французской и кепи. При чем ходили все и стар и млад, мужчины и женщины. У многих появились часы. На одном из французских складов были обнаружены две ножные швейные машинки для ремонта и шитья обуви с изрядным запасом ниток, каблуков, подошв и прочей сапожной непонятности. Все это передали под роспись, с предоставлением отдельного места в ангаре-мастерской сапожнику, которого оказывается звать Иван Иванович Иванов. Как он радовался, оказывается он об такой машинке мечтал всю жизнь и сны видел каждую ночь и еще много разного чего. А утром он явился на работу с женой и младшим сыном, потому как старшего твердо решил отправить в спецназ о чем лично говорил с "товарищем командиром". Так все поголовно величали Валерий Александровича, причем без разницы служишь в спецназе или просто деревенский. Некоторые даже честь отдавали при обращении, толи обезьянничали, толи действительно так уважали непонятно.
Наличие большого количества телефонного провода и полевых армейских аппаратов, а так же полевого телефонного коммутатора натолкнуло на мысль телефонизировать основные объекты дом Архипа Рукавицы - старосты деревни Андрейки, дом старосты Ильинки Афанасий Ильина, и дом Кузьмы Кузина с Кузина хуторка, к стати я узнал что Кузин хуторок называется не по имени основателя, а по фамилии, а так же телефон был установлен в мастерской, сторожке "ангарного двора", клубе, имении, столовой, в штабе-казарме, где и находился коммутатор.
***
- Отец, у нас неприятности, наших крестьян в городе местные бандюки-рекетиры обобрали. Часть товара отобрали, на рынке торговать запретили, возмущавшихся избили.
- Кто?, - спросил Александр Николаевич.
- Со слов крестьян, есть там некто Федька Кривой на один глаз, официально - лавочник, лавка у него в городе совмещённая с питейным заведением, а еще рынок держит, мзду собирает, рекетирствуют в общем. Все уже привыкли к его поборам, многие недовольны, но сделать ничего не могут. Есть мнение, что он полицмейстеру вовремя отстегивает и тот его шалости не замечает. Вот такие вот дела.
- Нужно узнать сколько их, где живут, где держат награбленное.
- Уже известно,- улыбнулся Валерий,- всего с десяток, все родственники. Три брата его с сыновьями, да у него сыновей двое и один бастард. Живут в Марьенке, это как бы город и в то же время отдельный хутор. Всего там два дома с одной стороны, да три с другой. Расстояние между домами большое, сзади - пустырь. Ограждения как такового нет, а вот собаки-шавки есть, шум подымают враз.
- Откуда ты все это знаешь?
- Разведка уже произведена. Я коптер запускал,- улыбнулся Валерий,- в принципе и план обезвреживания в черновом варианте имеется, вопрос только переговоры с ним вести будем до или после акции?
- А сам как считаешь, хотя как по мне то лучше во время.
- Вот и я считаю, что лучше во время и обстановка будет соответствовать, и понимание, что с ним не в игры играют, а все по взрослому.
- Когда думаешь начать?,- спросил я Валерия.
- Завтра с утра и начнем, уже все готово.
Солнце только начало вставать из-за горизонта, а в Марьенку уже въезжали две невиданных до селе самодвижущиеся кареты с которых, по мере продвижения выпрыгивали вооруженные люди и быстро рассредоточивались. Входили на подворье, быстро, не церемонясь в случаи чего вязали сонных мужиков и вели к дому Федьки Яреме, которого за косой глаз кликали "Кривой".
На подворье толпой собрались все жители Марьенки. Отдельно в ряд стояли подозреваемые в злодеяниях задержанные мужики за которым присматривали казаки, там же был установлен переносной столик, за которым сидел писать и записывал:
- Значить это ты главный возмутитель спокойствия на государевых землях Федька Ярема по кличке "Кривой",- спрашивал Валерий Александрович, кряжистого, полу лысого косоглазого мужика с когда то пышной бородой, стоящего перед ним на коленях, который втянув шею в плечи еще сильнее склонил голову, от него обильно воняло потом и мочой, а глаз отсвечивал свежим синяком.
- Народ государев обираешь, записывай, - это к писарю,- воровство, товар отнимаешь? - грабеж, указания Его Императорского Величества не выполняешь? - крамола! Из родственничков путем приступного сговора создал банду, - бунт! Поди еще и душегубством балуешь? И выходит тебе злыдень лет 20 каторги в Уральских горах далеких, да на рудниках глубоких, хотя суд определит. Если повезет то может сразу повесят, а подельникам твоим, как пособникам полагается - четвертование или виселица. Сразу и не соображу, у каждого индивидуально выспрашивать станем. Палач у нас в конторе ух и виртуоз, никто от показаний не отказался, все всё признали. Так вот повоспрашаем и воздадим по содеянному,- и многозначительно провел ребром ладони по шее.
От услышанных перспектив на будущее многим "подельникам" стало плохо, а по толпе сначала прокатилось "Ох" и "Ой", переросший в бабий вой, плачь и рёв.
- Ваша милость помилуйте, помилуйте,- запричитал Федька Кривой, которому вторили остальные, до смерти перепуганные мужики. По щекам у многих текли крупные слезы. Федька же слезно простонал:
- Не губи! Бес попутал! - и так натурально стучал лбом о землю, ну прям загляденье,- Все возверну! Все отдам! Не губи Ваша Светлость. Детки у меня малые сироточками останутся, по миру пойдут ой да не губи!
До самого вечера Валерий Александрович задушевно общался с Федькой и жителями Марьенки и как только сил хватило? И пришли они к общему взаимопониманию. Федька с подельниками отдаст все, что отнял у наших крестьян еще и своего чуток добавят, и еще 300 рублей серебром за труды и беспокойство Его Светлости Добрейшего Валерий Александровича, и еще 200 рублей ассигнациями, как возмещение ущерба. На все про все отводилось три дня с доставкой в деревню Андрейки.