Глава 7
— О-о, ну зачем? — упрекнула Мария старую Аннунциату, когда та склонилась над нею со стаканом свежего лимонада. — Я вполне могла бы сама забежать на кухню…
— Да когда вы вообще входите в дом? — усмехнулась старая служанка. — Лишь когда делается совсем темно…
Поднявшись с земли, Мария вытерла черные от земли ладони о шорты и взяла стакан.
— Погляди на клумбы… Они снова приобретают приличный вид, правда?
Аннунциата уселась на каменные ступеньки, которые лишь накануне Мария очистила от земли, и сложила руки на пышной груди.
— Эта ваша женитьба… не нравится мне она.
Поморщившись от боли в натруженной спине, Мария отхлебнула лимонада и с трудом проглотила: у нее внезапно перехватило горло.
— Аннунциата, не надо…
— Не этого хотел ваш покойный отец, — упрямо продолжала служанка. — Не о таком будущем для вас обоих он мечтал!
— Мечты не всегда сбываются… Да, мечта Алессандро обернулась самым настоящим кошмаром для нее, подумала Мария. Последние три дня жизнь под одной крышей с Георгием превратилась для нее в мучительную пытку. Она не в силах была находиться с ним в одной комнате. Не могла ни глядеть на него, ни говорить с ним… Свои истинные чувства удавалось ей обуздать лишь при помощи тяжелого физического труда. Казалось, ночами она должна была спать как убитая, но не тут-то было!
Она часами ворочалась с боку на бок, прежде чем уснуть. И просыпалась среди ночи, горя от стыда. Ее преследовали эротические видения. В этих снах они с Георгием творили такое, что ночи для Марии были куда более выматывающими, нежели трудовые дни.
— Он ведь даже не подозревает, что вы дочка синьора Алессандро, — с укоризной произнесла старая женщина. — Таких тайн не должно быть у жены от мужа!
— Я знаю, что делаю, Аннунциата.
— Ну как вы можете говорить такое? В Кастель ди Сангро нет мира. Все мы ходим по дому на цыпочках… Никто не улыбается и тем более не смеется. А повар… знаете, он говорит, что если еще хоть раз увидит нетронутый обед, то возьмет расчет!
— Не советую. Георгий крут на расправу.
— Когда жена целыми днями ползает по саду на коленках, немудрено, что муж на взводе. Вы пренебрегаете супружескими обязанностями, — , решительно заявила служанка.
Но только не во сне, подумала Мария, а вслух холодно произнесла:
— Он этого вполне заслуживает. Огорченно прищелкнув языком, Аннунциата тяжело поднялась со ступенек.
— Вы так же упрямы, как и он.
Марии ничего не оставалось, как с удесятеренным усердием приняться за прополку. Если ее отец сейчас смотрит с небес на них с Георгием, то наверняка тоже ее обвиняет… Но что было ей делать?
Искусно соблазнив ее, Георгий откровенно признался, что питает к ней исключительно сексуальный интерес. Будь он уверен, что она дочь Алессандро, пытался бы делать вид, что испытывает к ней еще какие-то чувства, но в душе ненавидел бы… Сказать ему обо всем теперь, когда они на ножах… Да ради чего?..
— Почему ты отослала садовников, которых я нанял?
Массивная фигура заслонила солнце. Мария уставилась на ботинки Георгия, не желая глядеть выше.
— Предпочитаю делать все сама.
— Но тут несколько гектаров земли.
— Ничего, времени у меня масса… Взгляд Марии, помимо ее воли, скользнул от щиколоток мужчины к его бедрам. Ее уже охватывала предательская дрожь.
— Ты не обедаешь, не ужинаешь… даже не ездишь на прогулки…
Будь это очередной ее сон, они лежали бы уже на земле в объятиях друг друга. Мария похолодела, осознав, что беззастенчиво ест его глазами.
— Не стоит терять на эти глупости время.
— Ты холишь и лелеешь свою обиду, словно маленькая девчонка!
— Я вовсе не обижена! Просто нам больше нечего сказать друг другу. Ты был предельно откровенен.
— Да встань ты, по крайней мере, когда я с тобой разговариваю!
Георгий стремительно склонился, схватил ее за плечо и рывком приподнял с земли. Мария вырвалась и отступила, но случайно встретилась с ним взглядом. Это оказалось еще страшнее, чем она думала… Ее словно переехал грузовик. Она тотчас ослабела, утратила способность ясно мыслить, контролировать себя…
В горниле жгучего желания плавились ее воля, гордость и стыд. Ей безумно хотелось дотронуться до него, так хотелось, что она судорожно сжала кулаки, вонзив ногти в ладони.
— То, что я сказал тебе… — Проницательные глаза изучали ее, чувственные губы кривились, — А до тебя не доходило, что я, возможно, просто не готов был отвечать на подобные вопросы?
Как хотелось ему верить! Но было слишком поздно: сейчас она презирала себя даже за то, что стоит и выслушивает его.
— Мне надо принять ванну… Сильная рука сомкнулась на ее запястье.
— Больше ты ничего не хочешь мне сказать?
— Ты просчитался, Георгий! — сверкнула Мария зелеными глазами. — Ты так привык творить с женщинами все, что тебе заблагорассудится, что решил и со мною обойтись подобным образом!
— Что ты несешь?!
С губ женщины сорвался горький смешок.
— Ты вообразил, будто, унизив меня, заставишь ползать перед тобой на коленях, чтобы заслужить твою благосклонность… — Голос ее предательски дрогнул.
Какую-то долю секунды Георгий в недоумении глядел на нее.
— Но это неправда…
— Я не верю тебе! Ты самовлюблен, эгоистичен, и плевать тебе на чувства других людей! А мне плевать, что ты богат, что влиятелен… Я не желаю знать мужчину, который посмел говорить со мной так, как ты, кем бы он ни был!
— Ты не желаешь знать меня? — Георгий сгреб ее за плечи. — Придется узнать, моя маленькая!