Во сколько миллионов можно оценить состояние Алессандро? Марию передернуло от отвращения. Алессандро владел судостроительной верфью, отелем и сетью магазинов в Греции. В Италии же его средства были вложены во множество прибыльных предприятий. Черт, что за идиотское завещание!
Но как это похоже на ее отца, импульсивного, желающего во что бы то ни стало защитить свое дитя…
Глаза заволокло слезами. Она глотнула и закашлялась. Алессандро так часто говорил о Георгии и всегда с гордостью, с любовью, даже с каким-то благоговением. А в обычае богатых греков иметь решающий голос в выборе сыном или дочерью спутника жизни… Это он тоже ей говорил.
— Но ты ведь больше итальянец, нежели грек, — поддразнивала его Мария.
— Мои предки родом с Сицилии, — с гордостью говорил ее отец, хотя более сорока лет прожил под небом Греции…
Боже праведный, как ей отвратителен этот Георгий Демирис! Ее маленькие ручки сжались в кулаки. «Уличная девка, шлюха, алчная тварь…» Как еще он ее обзывая? Но самым страшным было брошенное ей в лицо обвинение в том, что волнения по ее поводу укоротили Алессандро жизнь! У Марии заныло в груди. Ну что ж, пусть он грозит ей чем угодно. Она останется непоколебимой. Девушка улыбнулась, но улыбка больше напоминала хищный оскал. В конце концов, они арендуют жилье не у кого-нибудь, а у родного дяди Джулио. И ей не придется соглашаться на нелепый брак из боязни потерять полюбившийся ей домик.
— Это и есть твой братец, если не ошибаюсь? — спросил Джулио, садясь напротив нее и сочувственно заглядывая ей в глаза. — Впрочем, кем же еще он может быть? Есть ли среди наших знакомых богач, разъезжающий на лимузине? Нету. Однако он обладает достаточным красноречием и крутым нравом-о тебя спички зажигать впору!
— Да, это он. Любимчик Алессандро! Но учти, мы с Алессандро были знакомы всего четыре месяца, а у этого мерзавца фора в шестнадцать лет-было время произвести на отца впечатление! — взорвалась Мария и тотчас зажала ладонью рот, стыдясь своих слов, полных откровенной зависти.
— Надеюсь, на этот раз ты сказала ему, кто такая? — поинтересовался Джулио.
— С какой стати? Если Алессандро не доверил ему нашей тайны, то уж мне-то никак нельзя этого делать!
— Наверняка он приезжал, чтобы уладить дело с твоим наследством.
Мария издевательски хохотнула.
— Черта с два! Я ничего не унаследовала, зато Георгий получил в наследство меня!
— Что-то я не понял… — насупился Джулио.
— Дело в том, что отец попытался навязать меня Демирису… в качестве обязательного предмета домашнего обихода… словно я какая-то безголовая дура, нуждающаяся в заботе и защите!
Мария видела, что Джулио все еще ничего не понимает, и ее прорвало. Слова полились потоком. На протяжении ее рассказа Джулио лишь однажды воскликнул: «Боже ты мой!», затем слушал не прерывая.
— Представляешь, этот самодовольный осел всерьез полагает, что я соглашусь! — воскликнула Мария, надеясь на искреннее возмущение со стороны Джулио.
Однако тот откинулся на спинку стула и глубоко задумался. Наконец произнес:
— Н-да, твой папаша припер сыночка к стенке…
— Что-о?
— Что слышала. Ты хоть представляешь себе, как быстро дело может захиреть, если в кассу не поступают средства?
— Знать ничего не желаю о бизнесе Алессандро! Мне нет до этого дела! — фыркнула Мария.
— А ты пошевели мозгами, детка. Положение Демириса хуже некуда. Неудивительно, что парень психует…
— Послушай, на чьей ты стороне?
— Как всегда, на стороне здравого смысла и разумной выгоды, — безапелляционно заявил Джулио. — А тебе самой хотелось бы, чтобы дело жизни отца пошло прахом из-за юридических формальностей? Демирис же, естественно, не хочет тащить на свет божий грязное белье своего семейства.
Мария зарделась. Она и впрямь не думала об этом… Меж тем Джулио рассудительно продолжал:
— Демирис явился сюда на переговоры с противником, потому что выбора у него нет. Самым простым и разумным решением было бы принять все условия завещания.
— Ушам своим не верю!
— К тому же он собирается компенсировать тебе и потерянное время, и моральный ущерб. Интересно, сколько он готов выложить? — поскреб подбородок Джулио, игнорируя возмущение Марии. — Беда твоя, детка, в том, что ты идеалистка. Я не таков, да и Демирис тоже. А ты не прочь пожертвовать собой, лишь бы досадить ему.
— Тогда почему бы тебе самому не переговорить с ним, когда он припрется сюда завтра? — гневно бросила Мария, вскакивая.
— А тебе бы этого хотелось? Я готов присутствовать на переговорах. Если его темперамент под стать твоему… Нам ведь не надобно кровопролития, правда? И что мы будем делать с трупом? — жизнерадостно поинтересовался Джулио. — Он не выпишет нам чека на кругленькую сумму.
— Завтра меня здесь не будет, — негромко заявила Мария.
— Послушай, это же всего-навсего деловое предложение! Тебе ведь не придется жить бок о бок с этим типом. Ну, если не хочешь постараться для себя самой, подумай хотя бы о служащих предприятий Алессандро. Что станется с ними, если дело прогорит? Тебе не удастся подложить свинью Демирису, не принеся горя множеству ни в чем не повинных людей.
— Я не желаю подкладывать ему никакой свиньи! Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое! — И Мария с решительным видом вышла из комнаты.
Кутаясь в просторный дождевик и стуча зубами от холода, Мария переступала с ноги на ногу, чтобы согреться. Изо рта у нее валили клубы белого пара. Ранним холодным утром на рынке покупателей почти не было. Джулио сунул в ее озябшие ладони пластиковый стаканчик с горячим кофе. Мария изумленно подняла глаза.
— Ты что здесь делаешь?
Парень отвел взгляд и пожал плечами.
— Как движется дело?
— Паршиво… — скорчила гримасу девушка. Джулио взял с прилавка большого зеленого керамического кролика и насупился.
— Это ведь часть твоей собственной коллекции, да?
Настал черед Марии пожимать плечами.
— Ничего, еще одного такого заведу… Джулио поглядел на ценник и поморщился.
— Ни один идиот столько за него не заплатит.
— Однако им интересуются.
— Но не потенциальные покупатели. Ты заломила непомерную цену лишь потому, что не хочешь с ним расставаться.
Нахмурившись и осознавая справедливость слов приятеля, Мария отхлебнула кофе.
— А он не показывался?
— Как не показываться… — Джулио переставляя фигурки на прилавке, не поднимая на девушку глаз. — Я сказал ему, где тебя найти.
— Что-что ты сделал?!
Глаза ее, глядящие из-под полей вязаной шапки, сулили неминуемую грозу.
— А вот и он… Я посторожу твоих зверюшек. Глаза Марии, полные ужаса, уставились на внушительную фигуру Демириса. Сердце ее кувыркнулось, покинуло предназначенное ему природой место и угнездилось где-то в горле. Стаканчик задрожал в руке.
Высокий грек остановился прямо напротив девушки.
— Вам нравится играть в детские игры, синьорина Перетти?
Джулио застонал и, решив, что пора вмешаться, торопливо сунул в руки грека зеленого кролика.
— Не заинтересует ли вас этот образчик истинно народной керамики?
— Подобному чудовищу место в мусорной куче! — фыркнул Георгий, отталкивая игрушку.
— Где уж тебе понять! — вспылила Мария, внимательно рассматривая фигурку-не пострадала ли она от неосторожного обращения.
Георгий Демирис, не обращая на девушку внимания, изучал с ледяным презрением Джулио.
— Итак, картина мне ясна. Сколько я должен за то, чтобы отвлечь синьорину на время?
Джулио скрестил руки на груди. Вид у него был бы устрашающий, если бы не веселые искорки, пляшущие в голубых глазах.
— Тебе решать, приятель.
— Послушайте, что здесь происходит? — Мария, не веря своим глазам, смотрела, как Георгий достает толстое портмоне, извлекает из него пригоршню банкнот и засовывает ей в карман плаща. — На что мне его деньги?
— Если парень щедро платит за каждый чих, с ним надобно быть любезной, — заявил Джулио. — Сходи с ним в пиццерию напротив, детка.
— Никуда я с ним не пойду. Можете оба катиться отсюда куда подальше!
Она попыталась проскользнуть мимо Георгия, но сильная рука опустилась ей на плечо. — Пусти сейчас же! — завизжала девушка.