После перерыва мы несколько перестроили свои порядки. Вперед выдвинулся Родионов, а полузащитников активно стал поддерживать заменивший Бессонова Хидиятуллин, чье отсутствие в обороне надежно страховалось Чивадзе и крайними защитниками. Активнее заиграли Рац и Яковенко, что полностью развязало руки вдохновенно игравшему в тот вечер Заварову.
Инициатива безоговорочно перешла в наши руки. Но счет оставался по-прежнему ничейным. Мы провели очередную многоходовую комбинацию Чивадзе — Хидиятуллин — Яковенко — Родионов — Яковенко. Павел находился уже во вратарской площадке, и, казалось, гола не миновать. Но Аморо в последний момент зацепил Яковенко за ноги, и тот упал. Бесспорный пенальти! Но арбитр из Италии П. Казарини решает иначе.
Однако погасить атакующий порыв нашей команды было уже невозможно. На 66-й минуте Рац сделал хорошую передачу Заварову, тот, сыграв в стенку с Родионовым, ловко вошел в штрафную площадку французов, протолкнул мяч между ног Жанноля и, хотя мог уже и сам отличиться, отдал мяч Беланову — 1:0.
Французы в смятении, их оборона трещит по всем швам. Сник даже великий Мишель Платини. Батс после сильнейшего удара Раца лишь в последнее мгновение сумел перебросить мяч через перекладину.
На 77-й минуте я подал мяч с углового. Батс удачно сыграл на выходе и быстро вбросил мяч Фернандесу. Мы сразу же вступили в борьбу, и Заваров в подкате красиво отобрал мяч, увернулся от бросившегося на него вперед двумя ногами (страшный прием!) разозленного Фернандеса и, заметив мой рывок на свободное место, сделал точную и своевременную передачу. Я знал, что нужно делать: пас в одно касание Рацу, и Василий метров с пятнадцати неотразимым ударом удваивает счет.
Это был зрелищный, красивый футбол. Пусть у читателей не сложится мнение, что наши соперники были неподготовлены к этому матчу и по этой причине нам удалось победить. Нет, французы провели далеко не худшую свою игру. Просто мы доказали, что тоже умеем играть в хороший современный футбол.
Проигрыш своей сборной французские болельщики расценили как неприятный сюрприз. Все сразу вспомнили, что после реконструкции стадиона, проведенной в 1972 году, французская сборная не проигрывала на «Парк де Пренс» пи одного официального матча. Особенно категорична в оценках была парижская «Франс-суар». Она поместила на первой полосе заголовок, набранный жирным шрифтом: «Прощай, звание чемпионов Европы».
Признание специалистов и французских болельщиков заслужили все наши игроки. «Тем не менее, — написала в своем обзоре газета «Котидьен де Пари», — нельзя не выделить высокое индивидуальное мастерство Чивадзе, Демьяненко, Яковенко, Родионова и особенно вездесущего Заварова. Игра этих футболистов, — подчеркивала газета, — соответствует самым высоким мировым стандартам». Это было, конечно, приятно.
…В нашей раздевалке царило радостное оживление. У меня в голове постоянно вертелась незамысловатая фраза: «Рац-бац!», которую я повторил, наверное, раз двадцать.
Вагиз Хидиятуллин был явно доволен своей игрой:
— Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Если бы Володя Бессонов не получил травму, я бы вряд ли вышел на поле. Правда, играл на непривычном для себя месте. Валерий Васильевич спокойно так и твердо сказал: «Закрыть позицию правого защитника. Так, как ты это умеешь в своей привычной позиции — в центральной зоне…»
Молодец, Вагиз, не подвел команду. Жаль, снова не повезло Бессонову: опять травма, хоть Володя бодрится, говоря, что у него просто сильный ушиб.
— Как со стороны смотрелись французы? — спросил я его.
— Они были не хуже нас, честное слово. Хотя, конечно, четко было видно, что соперники ошеломлены игрой нашей средней линии. Особенно выделялся Заваров.
Не удалось поговорить после игры с французами. Платини, схватив сумку, убежал от журналистов через черный ход, бросив на ходу фразу о том, что выиграть у сборной, которая имеет такую среднюю линию, невозможно.
Валерий Васильевич Лобановский сказал, что два важных момента отличали парижскую встречу от мексиканской. Игра в Леоне была менее значима с точки зрения турнирной стратегии. Первая практически ничего не меняла, во второй результат должен был серьезно повлиять на решение главной задачи — для обеих сторон в равной степени. Поэтому и игра была более жесткая, борьба серьезнейшая.