В нос и рот тут же хлынула вода. Поспешно зажав их, юноша открыл глаза и обнаружил себя в окружении переплетающихся стеблей водных растений. Джи поднял голову, где сверху лился солнечный свет, слабо мерцающий в голубых водах озера. Дернув ногами, юноша сделал пару гребков и выплыл наружу. Прокашлявшись и выплюнув жидкость, попавшую в рот, он убрал с лица прилипшую мокрую челку и заморгал.
Рядом, опираясь на второй летающий меч, стоял Хэ. Его недовольный взгляд заставил Джи вжать голову в плечи. Бессмертный молча сверлил ученика глазами, но вскоре раздраженно выдохнул и подал руку. Джингшен виновато улыбнулся и, отталкивая от себя кувшинки, взялся за холодную ладонь учителя, подтянулся и забрался на бортик.
— Неплохо, — помолчав, заключил Хэ, когда Джи, промокший насквозь, снимал с себя накидку. — Меч ты чувствуешь хорошо, ци управляешь тоже. Не отвлекайся в следующий раз, если не хочешь удариться о землю.
***
Следующие несколько дней для гостей и хозяина Циановой Оранжереи были напряженными и суетными. Каждый занимался своим делом: генерал сидел в саду и полировал оружие, Энлэй часами напролет рисовал талисманы, Джи учился летать на мече и не падать, а Лан Хуа принимал настойчивых пациентов и одновременно собирал припасы в дорогу. Доктору было особенно тяжело: лишившись помощника, ему приходилось всё делать самому — от приема пациентов до готовки и уборки дома. Джингшен и Энлэй, не в силах смотреть, как к вечеру мужчина чуть не валится с ног, предложили ему переложить на плечи юношей часть забот. Между собой они решили, что Энлэй возьмет на себя готовку. Юноше нравилось готовить и каждое утро он вставал раньше всех, чтобы приготовить что-нибудь новое: рисовую кашу, цзяоцзы70 с овощами, яичные блины с пастой из красной фасоли, супы с водорослями.
Джингшену Лан Хуа поручил заняться сбором лекарственных трав. Когда к доктору пришёл особо проблемный пациент с упадком сил, он попросил отдыхающего после тренировки юношу пойти в комнату Трав и Корней, чтобы упаковать в дорогу необходимые лекарственные ингредиенты. Переступив порог, юноша оказался в большой комнате, в дальнем конце которой высились шкафы со множеством ящичков. Подобные он видел в аптеке на Туманных островах. Пройдя мимо длинных столов с нагромождением банок и кувшинов, ступок и пиал, котлов и чайников, юноша остановился перед шкафами и осмотрелся.
К полкам, прямо под золотыми ручками, были приклеены надписи с указанием трав, корешков, цветов и листьев. Заглянув в бесконечный список, который дал ему Лан Хуа, юноша пробежался глазами по перечисленным компонентам для пилюль и отваров: эфедра, стебли пустырника, кровохлебка, корни имбиря и ревеня, плоды шиповника, листья подорожника, шалфей, женьшень, ячмень, полынь, кора ивы, корень аконита, семена лимонника, цветы камелии…
Список был нескончаем, и до конца вечера Джингшен бегал по всей комнате Трав и Корней, чтобы найти нужный ящик и достать из него указанное количество запечатанных бумажных свертков. Собирая их в сумку, юноша думал о том, что Лан Хуа мог бы открыть у себя в доме аптеку для всего Син Юна.
Когда все приготовления закончились, а Джи смог пролететь вокруг холмов десять раз и не упасть, ранним утром Хэ объявил, что они отправятся в путь. Джингшен и Энлэй собрали волосы в пучки, чтобы те не мешали в полете, надели рубашки с высокими воротами и легкие кожаные доспехи. Хэ настоял на этом, напоминая, что нити Шелкопряда могут проникнуть под кожу, поэтому её нужно тщательно закрывать одеждой. Друзья вышли за порог уютного дома лекаря. Лан Хуа, который грустно вздыхал, пока вешал на дверь табличку со словами «Доктор уехал по делам, вернется к следующему месяцу», единственный выделялся среди них своим красивым ханьфу цвета мирта71.
Ступив на меч и утвердившись в том, что лекарь крепко держит его за пояс, Джи поднял пальцы и взлетел вверх. Лан Хуа позади зашевелился, но устоял, чего нельзя было сказать об Энлэе, которого Хэ через пару минут полета отчитал за трусость и дрожь в теле.
Во время полета все хранили молчание: Хэ и Джингшену нельзя было отвлекаться. Энлэй робко выглядывал из-за плеча учителя и боялся даже лишний раз повернуть голову. Лан Хуа же освоился и активно осматривался по сторонам. Ему быстро стало скучно в тишине, нарушаемой лишь свистом ветра, и он прикладывал усилия, чтобы не делать замечаний по поводу местной природы. Только по вечерам, когда они готовили ужин, он давал себе волю и рассказывал вымотанному Джингшену о двадцати способах применения древесной смолы. Хэ так надоедала его болтовня, что Джи гадал, что произойдет первым: он заснёт от усталости или учитель не выдержит и кинет в Лан Хуа ветку.