Дальше находились крытые павильоны, из которых выплывали лёгкие клубы цветочных благовоний. Проходя мимо распахнутых дверей, Джингшен краем глаза заметил фарфоровые вазы и кувшины. Внутри группа людей собралась возле высокого мужчины, с увлечением о чём-то рассказывающем.
Юноша вышел за пределы рынка и посмотрел по сторонам. Возле лестницы, ведущей к галерее с каменными фонарями по бокам, висела табличка с надписью: «Чайный квартал». Поле острой рыбы сильно хотелось пить, поэтому Джингшен не раздумывая зашагал между вереницы алых колонн навстречу разноцветным огням домов.
Из окон выглядывали танцовщицы в разноцветных шёлковых халатах. Волосы женщин были убраны в высокие прически со шпильками. Они обмахивались веерами и передавали друг другу полупрозрачные ткани. Проходящие мимо группы людей улыбались им и весело смеялись.
Вдруг Джингшен остановился и подумал, что должен найти какой-нибудь постоялый двор, где можно переночевать. Его мучила жажда, но найти ночлег было важнее. Посмотрев на дальний край улицы, где стояла компания матросов, юноша наткнулся взглядом на ещё одну табличку, но как он не щурился, не мог прочитать надпись на таком большом расстоянии.
Джи перебросил мешок с затёкшего плеча и пошёл по направлению к вывеске, как вдруг его привлекла прекрасная мелодия, струящаяся из чайного дома справа. Это были звонкие и переливчатые звуки цитры. Они так очаровывали, что Джингшен закрыл глаза и с головой погрузился в чудесную музыку. Она нарастала, её быстрые и высокие ноты чередовались с медленными и более низкими. Юноше казалось, что мелодия выражала умиротворение, спокойствие и надежды исполнителя на счастливое будущее. Но иногда, словно в промежутке между струнами, проскальзывала лёгкая и светлая печаль.
Джингшену казалось, что даже наставница не играла так эмоционально и вдохновляюще, как незнакомый музыкант.
Над дверью, откуда доносилась музыка, изящными золотыми иероглифами была выведено: «Чайный дом Фухуа7». Карнизы двухэтажного здания украшали пурпурные фонарики, в сумерках их свет выглядел таинственным и манящим, а сквозь решетки окон проступали расплывчатые фигуры посетителей.
Юноша мигом забыл о жажде и поиске ночлега, с уверенностью толкая тяжелую дверь чайной. Внутри было тепло, маленькие светильники со свисающими с них шёлковыми кисточками придавали стенам желтоватый оттенок. На высоких подставках между столиками находились вазы с нежными розовыми бегониями. Люди, расположившиеся на деревянных стульях, держали в руках пиалы, от которых шёл легкий пар. Воздух в помещении сладко пах травами и зажжёнными ароматическими палочками. Но больше всего Джи интересовало, что находится в дальней части зала, загороженной ширмой с морским орнаментом. За ней звуки цитры доносились громче.
Пока Джингшен разглядывал интерьер, к нему подошла служанка в однотонном платье с передником.
— Добрый вечер, молодой человек, — девушка с любопытством скосила глаза на косу Джингшена, перекинутую на левое плечо. — Пойдёмте со мной, я налью вам чая.
Джи неловко улыбнулся и последовал за ней в дальний конец зала. Девушка усадила его за свободный стол возле окна.
— Вы какой чай предпочитаете?
Джингшен, которого больше интересовал неизвестный музыкант, чем напитки, попросил служанку принести суп с креветками и что-нибудь на её вкус. Когда она ушла, юноша наклонился на стуле и, заглянув за ширму, наконец увидел исполнителя. Им оказался невысокий молодой юноша, чья кожа казалось очень бледной в приглушенном свете фонарей. На его лоб спадала копна темных, чуть волнистых волос. Одет он был в широкие чёрные штаны, перевязанные поясом на талии. Длинные рукава серой рубашки с запахом спускались до середины бедра, колыхаясь, когда тонкие пальцы юноши перебирали струны. Музыкант играл на самой обыкновенной грушевидной цитре из клёна, какую можно было купить в любой музыкальной лавке Шанлу, но звуки из-под его рук текли, словно ручей, звенели, словно зимний воздух и переливались, словно шёпот листьев в лесу.
Музыка стала более динамичной и жизнерадостной. Джи с открытым ртом наблюдал за движением его пальцев, и даже не заметил, когда служанка принесла поднос с чайником и фарфоровыми чашками. Она заваривала чай, переливала и вспенивала его, пытаясь привлечь внимание гостя, но скоро поняла, что это бесполезно. Недовольно вздохнув, девушка пошла обслуживать другой столик.
Джингшен слушал мелодию до тех пор, пока она не затихла. Когда отзвучала последняя струна, ему показалось, что он очнулся от сна. Он неуклюже поднялся, громко отодвинув стул, и протиснулся мимо ширмы к юноше, который сидел на стуле и ещё не успел убрать свой инструмент.