— Я не знаю, дядя не называл имени. Для начала тебе нужно найти его.
— Ты можешь показать дорогу? Где находится Анли?
— На севере Долины Журавлей. Неделя пути, если ехать по прямой дороге. В обход чуть больше.
— В обход чего? — поинтересовался Джи.
— Бамбукового леса, — помрачнел Энлэй. — Местные стараются обходить его стороной.
— Почему?
— О нём плохие слухи, — музыкант рассеянно почесал затылок. — Ладно, сейчас не об этом. Если соберёшься в Анли, имей в виду: Цзимин служит в императорской армии, домой приезжает редко. Будь готов к тому, что придётся ждать его возвращения. Можешь поговорить с его женой, она архитектор. Милая женщина, я был очень рад, когда Цзимин сделал ей предложение.
— Женщина-архитектор? — удивился Джингшен.
— Да, а что такого? — приподнял бровь Энлэй. — Архитектура — часть искусства, женщины в нём ничуть не уступают мужчинам. У них более тонкое чувство прекрасного.
— Согласен. Моя мама зарабатывала на жизнь живописью, и её картины были такими правдоподобными! Она научила меня рисовать, но у меня никогда не выходило так же хорошо, как у неё.
— Ты рисуешь? — в свою очередь изумился Энлэй. Он мягко улыбнулся. — Значит, мы оба — люди искусства.
Джингшен улыбнулся в ответ. Пока юноши наводили порядок на кухне, он подумал, что не хочет оставлять Энлэя. Они скрашивали одиночество друг друга и им было, о чём поговорить. Внезапно ему в голову пришла идея.
— А ты не хочешь отправиться в путешествие со мной? — взволнованно спросил он. — Я не знаю, как добраться до Анли, а ты знаком с местностью. Цзимин — твой родственник, если мы придём вместе, и ты представишь меня, как своего друга, мне будет легче расспросить его.
Музыкант задумчиво посмотрел на гостя. Его лицо выражало сожаление.
— Я бы с удовольствием, но за время, которое я проведу в пути, лишусь заработка в чайных домах. Мне очень нужны деньги, потому что, как видишь, живу я бедно. Хорошо, что на еду хватает.
— Сколько лун ты зарабатываешь за одно выступление? — серьёзно произнёс Джи. Лунами называлась валюта, принятая по всей империи. На одной стороне монеты была изображена река, текущая между двух гор, а на другой выкован профиль Топаза.
— Что? Ну… Три тысячи.
— Я заплачу тридцать тысяч за то, чтобы ты отправился со мной, — Джингшен вспомнил, что на материке люди не делают что-то за просто так. Он надеялся, что деньги помогут получить согласие Энлэя. Такая цена была большой, но за два дня путешествия на корабле он осознал, как остро ему не хватает компании.
Энлэй смутился, пораженный предложением юноши.
— Не стоит. Я не могу, Джингшен. Так же, как ты вчера сказал, что не можешь остаться, я не могу уехать. На кого я оставлю дом? Он — всё, что у меня есть, — юноша указал рукой на окружающую их комнату. — Боюсь, если я долго буду отсутствовать, по возвращении обнаружу, что дома уже нет. Вдруг его снесут или что-то в этом роде? Где мне тогда жить?
— Ой, не преувеличивай, — хмыкнул Джингшен. — Ничего с ним не будет. Ты сам говорил, что сюда никто не ходит. Повесим на дверь табличку с надписью «Хозяин скоро вернётся», и всё.
Энлэй переступил с ноги на ногу. Несколько минут он молчал, находясь в глубокой задумчивости.
— Поедем вместе, — Джингшен встал, подошёл к другу и положил руку ему на плечо. Тот вздрогнул от неожиданного прикосновения. — Пожалуйста.
Джи хотел, чтобы Энлэй отправился с ним не только потому, что не знал дороги и не любил одиночества. Он боялся, что больше никогда не встретиться с удивительным музыкантом. Есть вероятность, что путешествие займет годы, и когда он вернётся в Денлун, Энлэй уже станет взрослым человеком и может не вспомнить его. Как железо куют, пока горячо, так и дружбу заводить надо, пока есть возможность.
Наконец Энлэй снисходительно вздохнул.
— Ладно, так и быть. Но поедем на повозке, — предупредил он. — В прошлый раз я несколько недель шёл пешком из Анли. Не хочу повторять этот опыт.
— Спасибо, друг! — Джингшен потряс его ладонь и лучезарно улыбнулся. — Когда выезжаем?
— Через три дня, — Энлэй осторожно высвободил свою руку из хватки юноши. — У меня выступление завтра, если ты не забыл. За это время, будь добр, купи еду и вещи в дорогу. А я пока поищу, где можно одолжить повозку, — музыкант накинул на плечи плащ и отворил дверь. С улицы подул прохладный ветер. — И предупрежу чайные дома, что пару недель не буду выступать по… семейным обстоятельствам. Когда будешь уходить, запри дверь.