— Нет, — качнул головой Джингшен. — В глубине души я бы обиделся, но разве равнодушие не лучше порицания?
— Зависит от ситуации. Иногда обругать кого-то — благое дело, а пройти мимо, ничего не сказав — преступление. Например, сказать художнику, что он криво изобразил лицо человека, лучше, чем промолчать и быть свидетелем того, как заказчик поливает его грязью.
Лан Хуа тряхнул копной темных волос, окрашенных золотисто-рыжими отсветами закатных облаков.
— Впрочем, я не за этим сюда пришёл. Госпожа Юйлань попросила меня сопровождать тебя по пути на Ганшань. Если, конечно, Благородный Генерал пойдет с вами.
Джи в удивлении захлопал глазами и подался вперед.
— Вы отправитесь с нами? А как же пациенты?
— Юйлань пошлет в город нескольких хороший целителей, чтобы те лечили людей за меня, — поморщился лекарь.
— Она не боится подвергать вас опасности?
— Я не собираюсь участвовать в битве с Шелкопрядом, я буду полевым лагерем для раненых, — усмехнулся мужчина. — Если вас ранят или «Бэй Шана снова искусает демон», я тут же окажу вам помощь.
— Не могу понять, Юйлань переживает за нас или за Хэ…
— За всех. Она — целитель, для неё не важно, лечить врагов или друзей. Для неё ценна жизнь каждого человека.
— Поэтому она не препятствовала завоеванию Сэн Лина и приносила воинам Тайксена снадобья?
— Да, но не только. Жители Тайксена — её соотечественники, помогать им — её долг.
— Учитель Хэ так не думает.
— Он просто не может или не хочет представить себя на её месте. К слову, наставница просила передать, чтобы, после того, как напишешь ему письмо, ты указал местом встречи не Пагоду Тысячи Созвездий, а Циановую Оранжерею. Как только от пересечет мост к моему дому, я отправлю за вами Хаожаня, — получив утвердительный ответ Джингшена, Лан Хуа встал и огляделся по сторонам. — Ну, я пойду, а то Шу Гуан меня замучает жалобами, что я поднялся на плато и не уделил ей время.
Лекарь ушёл к юго-востоку от озера Конг, туда, где рядом с раскинувшейся на плато деревней зеленели весенние луга.
Джингшен много часов провёл на берегу: у воды ему всегда лучше думалось. Шелест воды в зарослях осоки навевал воспоминания о том, как прошлой осенью он так же сидел на мосту между островами и смотрел на голубые огоньки в водах Звёздного моря. Тогда он встречал рассвет, сейчас — закат. Полгода назад он был растерянным путешественником, который в первый раз за шестьдесят семь лет покинул родные земли, а сейчас увидел столько мест и познакомился со столькими людьми, что ему казалось, за небольшой отрезок времени он прожил целую жизнь.
Солнце почти скатилось за горизонт, его лучи затухающим пламенем скользили по водной глади, а в воздухе пахло дымом — это рыбак развел костер и жарил пойманную рыбу. Джингшен на мгновение спохватился, что пропустил ужин, но вспомнил, что Энлэй ещё не вернулся из города и переживать не о чем. Слуги могут просто оставить еду в их комнатах.
Юноша подполз ближе к воде, и тут тишину прорезало громкое кваканье. Вздрогнув от неожиданности, Джи огляделся вокруг, но не увидел ничего подозрительного. Щурясь, он пытался найти источник звука, и только он подумал, что ему показалось, как совсем близко послышалось ещё более резкое, горделивое «ква». Опустив взгляд, юноша обнаружил у подошв сапог большую морщинистую жабу. Её шкура цвета бронзы слабо мерцала в тени прибрежной травы, а глаза навыкате горели кроваво-красными рубинами.
— Трехпалая жаба? — Джингшен сам не знал, кого спрашивает.
Жаба важно булькнула, дёрнула ноздрями и скакнула вперёд. Выжидательно уставившись на юношу, она робко ткнулась в его обувь и отпрыгнула обратно.
— Ты хочешь, чтобы я тебя погладил? — догадался Джингшен. Он наклонился и аккуратно провел пальцами по её спинке.
Сзади послышались быстрые шаги. Услышав шорох ткани, Джи поднял голову и увидел Энлэя в чёрном плаще, накинутом на плечи. За спиной висела цитра.
— Зачем ты гладишь жабу? — спросил музыкант, не отрывая глаз от существа, которое в удовольствии закрыло веки.
— Это Чань Чу65, — пояснил Джингшен. — Смотри.
Когда он убрал руку, жаба сверкнула рубинами в глазницах и, протяжно квакнув, выплюнула изо рта десяток золотых монет. Выпустив пар из ноздрей, она подпрыгнула и резво ускакала в другом направлении.
Джингшен подобрал монеты, покачал ими перед лицом друга и ловким движением сунул их в карман накидки. Энлэй с недоумением переводил взгляд с него на кусты, пока наконец не пробормотал:
65
Трёхлапая жаба или Чань Чу — в китайской культуре символ богатства. Некогда была существом злобным и мстительным настолько, что люди обратились к Будде. В процессе обуздания жаба утратила одну из своих лап. В качестве расплаты за свои грехи выплёвывает золотые монеты, которые выпадают из её рта, если её погладить.