Ну-ка, попытаемся проанализировать то, что столь откровенно привлекает к себе некое внимание. Что можно констатировать, когда мир начал отмечаемо меняться, имеется ввиду когда чуть-чуть не умер, став вдруг невольным непосредственным участником довольно специфических особых приключений, после чего удостоился посещенья Творца, признания права считаться тем, прошедшим испытания и благословения изменений, тогда, первой из особенностей, что сразу бросились в глаза, стало реальное состояние видимого мира в целом, который словно стал более блёклым, чем до того ранее, одновременно фиксировался до определённой степени неестественный цвет некоторых более чем обыденных вещей, хотя более откровенно выделялись, появляющиеся то здесь, то где-либо ещё, обладатели более чем нелепо выглядевших, даже и не скажешь, что именно лиц, скорее всё-таки как раз пугающих нелепых рожиц. Такое-то, на первый взгляд, и в жизни никогда и ни за что просто не встретишь, ну, разве что обладатель чего столь нелепого-подобного сам себе подобную рожицу-маску перед такой случившейся не радующей встречей специально как-нибудь возьмёт и нарисует, при этом теша себя не иначе, как надеждой произвести на кого-нибудь из таких, которые посмотрят, устрашающее впечатление. Рожицы эти несли в себе намёки на самые специфические свойства внутреннего неприятного характера, и во всём, и без исключения порождали мысли только лишь о чем-то и каком-то нехорошем. Ну, и длилось всё такое, экзотическое, маскарадное несколько дней. И, наконец, наступила пора некоторых более радующих перемен, и эти изменения тоже бы впору здесь детально-качественно описать. Промежуток, по времени незначительный, несколько дней, можно охарактеризовать разве что подготовкой, чтобы потом наполнить окружающее чем-нибудь таким, заметным, между тем здесь, пусть можно было и поспорить с первыми напрашивавшимися выводами, всё равно, главное, что привлекало при случившемся внимание, это довольно блёклое однообразие в одежде, прежде всего в обуви, и некоторая полнота представительниц женского пола самого разного возраста. И не то, чтобы все сразу же подмеченные выглядели в своей массе именно подобными, с достаточным избытком, некоторые из таких, которые всё ещё дружили с юностью, могли отличаться и какой-то худобой, но именно таких, которые уж точно именно к худым не относились, уж это точно, что перемещалось среди всех подобных прочих в некоем чуть больше доминирующем множестве. (При всём подобном, и учитывая обстоятельства и ситуацию, серьёзно донимает острое желание задать вопрос — с чего, да и ещё и столь с избытком многих, и в такую, с явным избытком, без труда фиксирующуюся полноту-то вдруг и сразу потянуло? Однако пока всякому такому объяснение, с которым можно было бы без видимых проблем, а согласиться, прощупываться словно бы не хочет в принципе. Здесь, откровенно говоря, сразу за таких, которых под венец ведут, и за таких, которые под венец должны вести, впору искренне переживать. Такая же, с такими, полными ногами, от стройных ног соперницы вся ревностью, даже и повода к такому не имея, изойдёт! А потому здесь, спору нет, что было бы, сомнений никаких, что лучше, чтобы было бы побольше именно таких, что смогут ощущать, что привлекательнее выглядят в глазах иных мужчин. Такое всем, сомнений нет, понравится побольше.) (А ведь наверно можно констатировать, что с каких-то пор, не то, чтобы красавицами стали, но по признакам первичным стали выглядеть получше, как, в принципе, и уродливых лицом тоже на первый взгляд с избытком и под блуждающий взгляд вроде бы в избыточном количестве под взгляд не попадается.)
Что ж, попытаемся фиксировать и первый результат продолжения прозревания в таких, крайне пикантных содержанием вопросах. И первая мысль из приходящих в голову — получается, здесь многое зависит от того, насколько сам поумнел и поглупел? И если мир по ходу жизни таким образом, что и событиями, да и действующими лицами теперь выстраивается вокруг сообразно всякому такому, насколько сам для восприятия подобного стал сообразно росту духовному пригоден, то, будем рассуждать надлежащим образом, пожалуй, получается именно к такому, во всяком случае, пока, уж точно и насколько всякая реальность оформляется готов. А к восприятию другого прочего, что остаётся словно вне сознания, пока ещё готовности элементарно нет. И, если всё таким специфическим образом организовано, то уж, во всяком случае, пока, даже в намёке вроде бы любое понимание отсутствует, а как же теперь и на всё это, в лучшую или же худшую сторону что-то смещая, следует, воздействуя, что-либо в надлежащем направлении менять? Да и что следует менять-смещать-изменять и варьировать? Здесь бы с такими странными догадками о изменениях сложности-яркости всего без исключения бытия и с удовлетворяющей и неудовлетворяющей полнотой разобраться, чтобы самые нелепые сомнения более не терзали! А то, уж больно круто как-то всё выходит — по ходу дела и такие перемены с постоянством видятся-мерещатся, при этом всякие и разные, а потому, если на первый взгляд прикинуть, то больно уж какие-то избыточные всеобъемлющие и всеобщие изменения по результату получаются. Что же касается непосредственно догадок именно о таком, а почему, и с чего такое вдруг? Что в данном случае сказать? Из существующего месива доступной информации, доставшегося от других, таких, кому когда-то тоже выпало, пусть и достаточно недалеко, но пройти подобного рода дорогой, можно вычленить некоторые мысли о таком, что здесь немаловажным может оказаться степень воздействия самых различных выборочных строк, прочитанных во время благодатного моления, которые, как казалось некоторым, о всём такое написавшим, оказывают должное влияние не только на голову, череп, мозг, но и, с определенного момента, на окружающее этого молящегося, некое пространство, как можно догадаться, расположенное в зоне доступной видимости-слышимости или какой-либо иной воспринимаемости. С таким и согласится можно, и не согласиться. Если всё таким образом устроено, то, всё равно, сомнительно, что здесь всё как раз по подобному организуется, что кто-то где-то как-то в неких коллективно строившихся для того пенатах молится по некой, перед чем-либо таким среди помолившихся распространяемой инструкции. То есть, здесь всё должно быть устроено именно таким образом, чтобы полностью доминировало сознательное, именно духовное участие молящегося в непосредственно таком, при молении происходящем действии. В молении участвуют обращающиеся с молением, а это значит, обременяя себя текстом, пусть особенным, молитвенным, соглашаются с переменами-последствиями качественного улучшения телесного-духовного, и просят при таком признать себя, никаких сомнений, годными к возникновению каких-то новых притягательных возможностей на всё, что привлекает и одновременно радует, в самой различной степени как-либо, но скорее радикально и меняя нечто повлиять. Ну, а раз с таким столкнулись, то и возможности управлять чем-либо и править что-либо, когда начинают происходить такие ожидаемые перемены, должны оказаться молящимся в достаточной степени, а всё-таки доступны. Неплохо было бы здесь только, чтобы всякий такой, у кого желание возникло таким образом молится, сумел до этого душой дозреть и догадаться, как именно следует всем, когда подобное столь радикально вслед этому молению меняется, по пожеланию, и правильно управлять-править. При этом всякое подобное пока ещё уж точно далеко не всё, над чем ещё желательно, и это значит, следует как-то подумать. И одной из основных дополнительных тем выглядит простой, в принципе, вопрос — а насколько полно способен трансформироваться разум-череп? Если судить по присутствию-отсутствию треньканью телефона в прежние-былые времена, тема подобная раньше трогала таких, кому приспичило самым внимательным образом наблюдать за всем происходящим. Думаю, если учитывать, что перемены в состоянии головы по-прежнему всё время продолжают в некой, пусть и специфической форме фиксироваться, при любом развитии сюжета считать, что на подобном фронте ну хотя бы что-то может оказаться хоть когда-нибудь закончено в такой, нынешней реальности, что на глазах и откровенно строится, по меньшей мере несколько с избытком рановато. Да, будем максимально честными при общении с самим собой, первый вопрос, который сразу же напрашивается — а что вообще в подобной области и можно было бы с уверенностью отнести к разряду неких знаний? Или вопрос такого рода в данной ситуации попросту неуместен? О тонкостях творящегося если ну хоть что-нибудь и можно зафиксировать, это как раз разве что присутствие своего рода представления, что, в сущности, среди последствий замечаемых происходящих перемен не только некое увеличение возможностей содержимого трансформирующейся черепной коробки, но и приобретение странных ощущений при касании самой головы в целом теми же руками — здесь мысли могут возникать о ослаблении прочности костей черепа, при этом вплоть до состояния во всех отношениях критического.