– Машину закрой, – усмехается парень, крутя головой, словно отгоняет какие-то непрошенные мысли.
У меня возникает вопрос, но он уже продолжил наш путь. Я слушаюсь его, нажимаю на кнопку блокировки на брелке от машины и следую за ним, громко задав вопрос о причине нашего нахождения здесь. Ответа я не получаю.
Я не рассматривала в прошлый раз окружающую обстановку, но здесь… довольно… так себе… Ни в какое сравнение с Беверли-Хиллз. Старые дома, сухие дороги и трава, будто здесь уже давно не было дождя, хотя рядом океан. Странно… Тучи над городом создавали еще больше ущербный вид.
Боже, Наоми, что ты сейчас подумала? Дала я себе мысленно по лбу. Ты выросла в ещё хуже условиях. Ты, как никто другой, должна понимать людей, живущих здесь, а не брезговать, поскольку теперь живёшь в роскоши.
Звук открывающейся двери, отвлекает меня от мыслей, и я смотрю на парня, который держит для меня дверь, приглашая войти внутрь. Джентльмен хренов.
– Здесь будет безопасно, – отзывается парень, скрываясь на кухне.
Может, плюнуть на него и уехать?
– Если что-то пойдёт не так, – продолжает брюнет, когда я захожу за ним, – Ты должна быть здесь, – его указательный палец врезался в столешницу, и я слежу за ним взглядом.
С этой кухней связано слишком много воспоминаний, которые с ноги открывают дверь в мой мир, врываясь в сознание:
– Так, что же тебе снилось, ангел? – усмехается Александр, запуская кофемашину, когда я запрыгиваю на столешницу рядом с аппаратом.
Я не хотела признавать, но его растрепанные волосы цвета вороного крыла так и манили меня потрогать их. И эта странная тяга к этому парню меня слишком сильно пугала.
Мне нельзя привязываться к нему…
Но я замечаю, как брюнет открыто оглядывает меня с головы до пят, сложив руки на груди. Его серые глаза приобретают более синий оттенок, когда парень останавливает взгляд на моей шее, на своей черной футболке, что была мне на два, а то и на три размера больше, на моих руках, перебинтованных его черными повязками, на голых ногах. А после одобрительно кивает.
– Уж точно не ты, – смеюсь я.
– Ну, естественно, я же говорил, что не причиню тебе вреда, – бурчит Ньюман, что-то нажимая на аппарате.
***
– Я думаю, пробуждения тебе было достаточно с головой, – усмехается парень, подойдя ко мне вплотную.
Он было слишком близко. Настолько близко, что мог…
Я дергаюсь назад, когда парень подается вперед. И тут же мысленно бью себя по лбу, поскольку замечаю, что Александр тянулся не ко мне, а к встроенному в стену шкафчику с посудой, позади меня. Ньюман видел меня отчётливее, чем кто-либо.
– Боишься, что поцелую тебя? – усмехается парень, доставая две белые чашки.
Это прозвучало, как вызов, и я была уже готова ему ответить, возражая, но мой взгляд цепляется за его скулу, на которой из-за его усмешек легкая корочка, которой успела покрыться царапина за ночь, лопнула, и из неё собиралась капелька крови, готовая потечь в любую секунду. И меня одолевает неприятное чувство вины за это.
Неосознанно я возвращаюсь в своё изначальное положение, чем заставляю парня опешить, и обхватываю его лицо ладонями, успев выхватить салфетку из стопки возле кофемашины.
Ньюман пытался по-дурацки, как всегда, пошутить насчет того, что я не постоянна и мне стоит определиться с моей позицией на его счет, на что я буркнула, чтобы он замолчал, и парень послушался, а я спокойно вытерла кровь с его щеки.
– Боюсь, что убью тебя, – выдыхаю я, убирая свои руки от его лица.
***
– Ангел, – Александр протягивает мне чашку.
Кофе с молоком. Сладкий…
Я улыбаюсь. И когда он успел настолько хорошо узнать меня? Я ведь ни разу ему и не сказала, что терпеть не могу горькое, что я сладкоежка и другое. Но этого и не потребовалось. Ньюман всегда давал мне только сладкое: чай с двумя ложками сахара, кофе с молоком. Если он предлагал мне алкоголь, то рядом всегда была газировка, чтобы я смогла запить горький привкус напитка, либо он сразу смешивал их.
– Ты не убьешь меня, – усмехается парень, оперевшись руками на мои колени.
Я смотрела на его лицо, стараясь игнорировать волну жара, распространяющуюся по моему телу от его ладоней. Слишком необычными были для меня эти прикосновения.
– Да? – приподнимаю бровь, – Зато сейчас содержимое этой кружки может оказаться на твоих прекрасных волосах, если ты не уберешь свои руки, – ехидно ухмыляюсь я.
Мы так легко общались… словно хорошие друзья… Сейчас это всё переросло в нечто большее… теперь мы зависимы друг от друга, будто от наркотика… Мы как яд… Каждый из нас…