– Сыграешь мне? – его просьба неожиданная, но я не подаю вида.
Сыграть? Для него? Я не играла ни для кого уже очень долго… В последний раз, когда я играла кому-то, был для Маркуса… Брр~… Никогда больше не буду никому играть. Тот раз был самой большой ошибкой…
Сыграть ему – значит впустить в свою душу. Но готова ли я на это?
– Нет, – резко отвечаю я.
И он кивнул. Просто кивнул? Что это с ним? Понял, что для меня это слишком важно? Разве он настолько понимающий?
– Я не буду давить на тебя, если это против твоей воли, – тихим голосом ответил на мой мысленный вопрос, – Я не такой…
Мысли читать умеет?
Его бархатный голос ласкал слух, заставляя меня закрыть глаза и наслаждаться им. Я поворачиваю голову к нему, стараясь найти в его серых глазах какой-то подтекст, но его там просто нет.
Я не такой…
Уверена, у него в голове уже сложилось какое-то представление обо мне, и, возможно, он догадывается, что Маркус делает со мной…
Твоё тело – результат твоего парня?
И он всеми силами пытается мне доказать, что он не такой. Может, так оно и есть…
Найдя длинную кремовую юбку и белый свитер вытягиваю вешалку с ними из общей массы.
– А это глубоко, – я вздрагиваю и отпрыгиваю от него из-за того, что его холодные пальцы коснулись моей поясницы, там, где действительно был глубокий шрам.
В голове моментально всплывает тот самый вечер:
– Не дергайся, – холодно буркнул брюнет.
Его ладонь заскользила вниз, он аккуратно взял порезанную руку и, задрав рукав, внимательно осмотрел ее, будто бы он что-то понимал в этом…
– Не глубокие.
– Достаточно, чтобы причинить боль, – буркаю я, отводя от него взгляд.
Я машинально прикрыла всё тело одеждой и гневно взглянула на него.
Как мы перешли от просьбы сыграть ему на гитаре до того, чтобы трогать мои шрамы? Что за…
С секунду он задумчиво смотрел на меня, а после вышел, так же тихо, как и вошёл, предоставляя мне возможность одеться. Что за странный парень… Его длинные холодные пальцы всё ещё ощущались на том месте, где коснулся, где был шрам, но не было никакого дискомфорта. Ни жара. Ни боли. Просто легкий холодок, который медленно исчезал, как и сам Ньюман…
Глава 7
– Ну, привет.
Стоило мне закончить своё переодевание наверху и спуститься к друзьям Нейтона в гостиную, как они все наперебой начали здороваться со мной, улыбаясь.
Без натяжек. Просто и искренне.
После душа и проведённого времени с Джуд у меня было слишком хорошее настроение, чтобы проигнорировать их широкие улыбки. И никакой дебил не испортит его своими спонтанными действиями, застав меня врасплох.
Осматриваю гостиную. Бежевые стены, огромная люстра, два больших окна, белый ковёр, кожаные красные диваны (красные?), стоящие буквой "Г" так, чтобы плазма приходилась на стык двух диванов, где было такое же красное кожаное кресло.
Сразу видно, что расстановкой занималась Лайла. Её помешанность на белом цвете пугала. Дом был слишком светлым, чтобы спокойно здесь находиться. Элеонор, наверное, много платят, раз она содержит всё это имение в чистоте и порядке. Нет, серьезно, я ни разу не видела ни единого пятнышка на белом полу, хотя все ходят здесь в обуви.
Александр уже сидел на подоконнике за одним из диванов. Он облокотился о стену спиной, согнув ноги в коленях, и смотрел в окно, не обращая внимания ни на кого.
А места на диване ему, видимо, не нашлось.
Сложно было отрицать красоту парня, тонувшего в своих собственных мыслях. Он был реально красив. Его точенный профиль. Слегка пухлые губы. Острые скулы. Делали его похожим на статую греческого бога… Он казался таким нереальным, далёким, но в то же время был чересчур близко, чертовски опасным. Я была готова бесконечно наблюдать за таким Александром Рэй Ньюманом – сосредоточенным на своих мыслях, задумчивым, отстранённым, словно в толстой кожуре. В таком состоянии он был не более, человеком. Обычным. Без каких-либо травм и странных пристрастий. Такой резкий контраст с его обычным поведением меня немного вводит в ступор, но я тут же скрываю это – я совершенно не знаю его. Что он скрывает под свой скорлупой?
На диване перед окном, на котором примостилось очередное произведение искусства Микеланджело, уселись Нейтон и Перси. Мебель была довольно длинной, чтобы рядом с ними примостились ещё двое, но здесь, судя по всему, играла некая иерархия. Рядом с ними на кресле развалился Оран, а на подлокотнике – Сэм. Будто ему было некуда сесть больше. Следом на другом диване восседали ещё двое парней – Михаэль Рокар и Ирнест Гельмерт.