В глаза бросились наши сцепленные руки. Он держал меня всё это время. На самом деле после того, как он коснулся меня, мои кошмары перестали мне сниться. Его тепло передавалось мне и успокаивало меня. Он был моим лекарством, о котором говорил Итан.
На моих губах все ещё чувствовался вкус виски, которого он выпил в клубе. Сладко… люблю сладкое…
– Пялишься, – буркнул парень, медленно приоткрывая веки.
Его губы так же медленно растянулись в довольной ухмылке, стоило ему заметить мой взгляд, направленный на наши руки, сплетенные вместе,
– Еще чего, – буркнула я, высвободив свою ладонь и сев на постели.
Я потянулась руками вверх, и моя шея хрустнула. Так громко. Так звонко. Мои глаза расширяются от удивления, а я так и замираю с руками в замке над головой. Парень позади прыскает смехом.
Я медленно опускаю руки и смотрю через плечо на него, прищурившись.
– Смешно тебе, да?
– Нет, что ты.
Он поднялся на одном локтем, пытаясь сдержать свой смех. Ну, или делал вид, что пытался, что плохо получалось.
Какой же он всё-таки красивый у него? Да и он сам тоже… даже его растрепанные волосы придавали ему больше шарма, нежели зализанные.
Меня бы грела мысль, что я единственная, кто видит его в таком свете, но я же не влюбчивая дурочка, чтобы, во-первых, влюбиться в него, а, во-вторых, поверить, что единственная. Он бабник. Да еще и с премерзким характером.
– Придурок! – я бросила в него подушку, и он залился смехом.
Откидываю одеяло и смотрю на свои голые ноги. На икрах синяков уже не было, а на бёдрах они были еле заметны. Это намного лучше, чем было, когда я приехала. Не замечаю, как Ньюман придвигается ко мне, рассматривая следы побоев.
– Почему он это сделал? – я вздрагиваю от тихого шепота Алека, который сел рядом и поддел пальцем подол футболки, слегка отодвигая ткань.
Что за бестактные вопросы? Что ему неймётся узнать обо мне?
– Мы всё ещё играем, – сказал он, указав сначала на меня, а потом на себя, когда заметил, что собираюсь уйти.
Я смотрела в его глаза и видела в них себя, только что проснувшуюся с растрепанными волосами в его футболке, себя домашнюю, открытую, совершенно беззащитную перед этим паренем, перед его зорким озорным взглядом, ехидной усмешкой и редкой тёплой улыбкой.
– По разным причинам, – отводя взгляд, пожимаю плечами, – Видел меня с другим мужчиной, даже если это был просто учитель. Заподозрил в измене. Не брала телефон, когда была на уроках. Недостаточно хорошо выполняла… обязанности, – вздрагиваю от воспоминаний.
Я думала, что разрыдаюсь, но нет… внутри не было боли, только пустота. Я была полностью опустошена, смотря на свои ладони, которые пробирала лёгкая дрожь. Ночные кошмары выпивают из меня абсолютно все силы и эмоции…
Длинные холодные пальцы Алека обхватывают мой подбородок и поворачивают так, чтобы я смотрела на него. Его губы медленно расплываются в лёгкой ухмылке. Но глаза не улыбаются.
Вот оно его проявление психоза. Он реагирует совершенно ненормально…
– Ангелочек, я знаю этот взгляд, – он шептал, хотя в комнате мы были вдвоём, и никто не смог бы нас услышать.
Но его бархатный шепот придавал некой интимности нашему разговору, якобы показывая, что всё происходящее останется только между нами.
– Взгляд оборванных крыльев, – пояснил брюнет, – Словно тебе их отрезали. И ты осознаешь, что больше никогда не взлетишь.
– Так вот, почему "ангел", – бормочу я.
– Падший, – кивает парень, отпуская меня.
И наконец он использует прилагательное…
Получается он видел это во мне с самого начала… Видел то прошлое, что мне пришлось пережить, видел то, чего пришлось лишиться… и казалось, видел то, что предстояло мне…
– К тому же… это ведь ты первая назвала себя ангелом, которому мы так сильно мешали, – смеётся парень.
А я хмуро взираю на него. Когда это такое было…
Точно… Немного расслабляюсь. А ведь так оно и было. Я даже не задумалась тогда, как назвала себя, а он запомнил… Хотя нет, не запомнил. Он просто ухватился за возможность надо мной подшутить тогда, вот у него и приклеилось это слово ко мне.
Сама себе прозвище и придумала…
– Твои руки, – я хватаю его ладонь, – Могу я взглянуть на них?
Наша игра – была единственным шансом утолить моё любопытство, и я не собиралась упускать его.
Было опасно повторять тоже самое, что и ночью, но я не сильно контролировала своё тело в этот момент.