– Пялишься, – буркнул Алек, отпивая кофе и все ещё не отрываясь от телефона, что-то усердно печатая.
Дьявол! У него глаза по всему периметру головы, что ли? Если печатаешь свои сообщения, делай это молча. Не лезь ко мне!
– И что!?, – восклицаю я, – На тебя – " не пялься", на других – "не пялься". Мне что нельзя уже полюбоваться мужским телом?
– У тебя же гаптофобия, – он заломил свою бровь и наконец взглянул на меня.
Он знает? Но я ему этого на прямую никогда не говорила… Хотя чему я удивляюсь? Алек не глупый, он слишком хорошо умеет анализировать и запоминать незначительные вещи, чтобы потом использовать их.
– Ээ… да, но это… другое дело, – неуверенно мямлила я, стараясь сообразить, что сказать в свою защиту.
Почему вообще я отчитываюсь перед ним? За что? За то, что загляделась на Кейа? Это же смешно!
– В чем разница? – резко спросил, развернувшись ко мне всем телом.
И я запнулась, его мини-допрос застал меня врасплох. Я вообще не понимаю, к чему он это ведет, какие детали выуживает на этот раз.
– Ну … я просто … смотрю … не более.
– Забей, – он качает головой, отвернувшись от меня.
Забей? Да я лучше тебя, блять, камнями забью, и все хорошо заживут.
– Ты серьезно сейчас? Забить? Ты даже не дал шанса мне высказаться! Забей… Не забывай, Александр Ньюман, ты мне никто, поэтому выключи своё чувство собственности. Я не принадлежу тебе. Ясно? Могу смотреть, на кого хочу! Моё состояние никак не связано с тобой! – выпалила я на одном дыхании.
Моих лёгких едва хватило на всю эту поэму испанского языка, что теперь я тяжело дышала, пытаясь привести в норму свой газообмен. Сердце немного кололо, но это не слишком важно. Я была зла. Очень рассержена. А виной тому человек, что глядел на меня победным взглядом. Засранец. Специально вывел меня из себя, чтобы я сконцентрировала подачу всех негативных эмоций в сторону этого объекта сумасшествия.
– Ненавижу тебя.
– На каком языке вы сейчас говорили? – поинтересовался Кей, потирая глаза и отвлекая меня от Алека, которого я была готова испепелить взглядом за его выходку.
Кей напоминал мне маленького сонного котёнка, которого разбудили солнечные лучи. Какой он все-таки милый. И я поддаюсь его чарам.
– Испанский, – ответила я.
– И что же вы обсуждали? – зло бросил брат, устремив свой взгляд на меня.
Ох, милый, если ты думаешь, что можешь спокойно допытываться меня, потому что не можешь вытрясти ответы из Алека, то ты глубокого ошибаешься.
– Уж точно не тебя, – бросила я, соскочив со столешницы, – Мы можем потом поговорить? – я остановилась между братом и Кеем, коснувшись плеча последнего.
Блондин бездумно кивнул мне, немного поникнув. Возможно, он понял, какую тему я планирую поднять. И легонько хлопнув, направилась в комнату Алека.
Единственный, кто мог мне сейчас помочь в удовлетворении моего любопытства, был Итан Кинг – мой личный психиатр, друг, советник. Мне была жутко интересна одна очень незначительная вещь. Я думала об этом, но вопрос Ньюмана возвысил необходимость знаний на новый уровень.
– Наоми, что случилось? – в панике воскликнул мужчина.
Его голос всё ещё был хриплым, говоря о том, что он спал. Не удивительно, в Токио сейчас около трёх ночи, а я, как всегда, звоню ему в разное время, позабыв про такт.
– Итан, скажи мне, а в чем разница между этими парнями и остальными людьми? Почему они не "жгутся"?
Гаптофобия идёт из головы. Поэтому я думала, что моё восприятие влияет на проявление подобных симптомов, но с Джуд это не сработало. Акиру и Хитоми я тоже стараюсь трогать по минимуму из-за жгучего эффекта, так почему десяток незнакомцев стал каким-то исключением из правил?
– Наоми, ты ведь умная, – буркнул Итан, будто это что-то могло прояснить (В таком случае я тупая!), – Ты же знаешь, что я суеверный. Так вот, я считаю, что они не причиняют тебе боли, потому что они твои… те, кто должен быть с тобой рядом.
Мда… И зачем я ему позвонила?
Его объяснения, как всегда, завязаны на его мировоззрении, но мне всё предельно ясно.
– Вешаю трубку, – приторно серьёзным тоном оповещаю.
Я всегда прислушивалась к мнению Кинга, даже если это была какая-нибудь хрень. Абы, что он бы мне не советовал… Значит…
Мои…
– Эй! Постой! Я говорил тебе это раньше. Про эффект красных нитей, – он зевнул, – Среди них есть твой сальватор, который поглощает твою "болезнь", поэтому ты не испытываешь дискомфорта с ним. И возможно, именно из-за его присутствия твоя психика воспринимает окружающих, как родных, потому что он сам их так воспринимает. Поняла?