– А, поняла, хочешь собрать моё сердце, чтобы я влюбилась, – я провожу рукой по его шелковистым волосам, спускаясь к щеке, – в такого доброго, обходительного и заботливого парня, как Александр Рэй Ньюман? – смеюсь, опустив руку, и встаю со скамейки, – Ты поступил глупо, – всё веселье мигом испарилось из моего голоса, оставив лишь сталь, – Обрёк себя на опасность, – глаза начинают жечь, и я несколько раз моргаю, прежде чем продолжить, – Маркус – не тот человек, с которым можно играться, – оборачиваюсь, чтобы увидеть серьезный взгляд, – Ты ошибся…
Или всё-таки той, кто ошибся, была именно я?
Разворачиваюсь и делаю первый шаг, чтобы уйти отсюда, от него. Мои же слова причиняют мне легкую боль, но этого нельзя показывать. Из-за его самовольности я обречена на страдания. Я иду быстро, чуть ли не бежа. Это было ошибкой. Всё. Нельзя было начинать этот спор и так сближаться с ним…
– Стой! – рычал Алек где-то позади, но я уже не могла остановиться.
Ноги сами по себе увели меня со стадиона и вели по улице в непонятном направлении. Я никогда не была здесь, но это не важно. В голове были только мысли о том, куда бы деть себя. Я не хотела видеться с Маркусом, не хотела снова быть в его руках, снова принадлежать ему. Нужно было что-то придумать, пока он не застал меня.
Надо бежать…
Бежать не оглядываясь. Бежать, куда глядят глаза. Бежать, пока ноги не устанут, и я не смогу стоять. Бежать, пока я не буду умирать от жажды. Бежать, пока я не буду в безопасности. Бежать…
– Да стой же ты! – парень удерживает меня за запястье и поворачивает к себе.
Было неудивительно, что он смог догнать меня с его-то длинными ногами, но я бы предпочла, что б Алек оставил мысль преследовать меня… Парень, стоя возле меня, всё ещё держал меня одной рукой, чтобы не сбежала, а другой провёл по своим волосам, переводя дыхание.
Только сейчас замечаю, как на фоне его крепкой хватки, сама трясусь как осиновый лист на холодном осеннем ветру. Страх неприятной, плотной оболочкой окутывал всё моё тело, заставляя обсессии накатывать с новой волной, но, к счастью, присутствие Ньюмана блокировало их, пуская некий тёплый поток от моих рук по всему телу. Мои глаза были открыты, но я ничего перед собой не видела, только кровь, только плоть, только боль…
Этого не должно было случиться… Сейчас только середина июля… Только середина лета… У меня ещё полтора месяца должно быть… Зачем? Почему?
–…эй…
Я слишком расслабилась, находясь здесь. Мне не стоило было вписываться в местную жизнь. Привыкать к местным людям, порядкам, погоде и климату… Я же знала, что рано или поздно мне придётся уехать, но всё же надеялась, что это будет поздно… Нужно было в первые дни расспросить Лайлу обо всем и свалить… чтобы… чтобы продолжить своё никчёмное бессмысленное существование…
–…гел…
Что мне теперь делать? Что я должна сделать? Как спастись? И как спасти их?
Они не отпустят меня. А он их убьёт за это…
Из мыслительного вихря меня вырывает чужое обжигающее дыхание на моих губах. Моргаю, фокусируясь на реальности, и замираю, когда в миллиметре от меня вижу стальные глаза Алека. От него исходит манящее тепло, но я не двигаюсь – нельзя было, и он тоже.
– Сколько можно? – устало пролепетал брюнет, отстранившись, – Что с тобой?
Проморгавши, я вновь взяла себя в руки. Глаза всё ещё щипало от набегавших слёз. Ноги тянуло от столь быстрой ходьбы и далекого расстояния, что я преодолела. Казалось, ещё немного, и я свалюсь замертво. Эмоции бушевали от столь быстрой смены ситуации. Но всё же закрыла всё в себе, затянув верёвку ещё туже, до треска, который скоро ознаменует ее проигрыш.
– Наоми, – я вздрагиваю.
Александр, который никогда не называл меня по имени, вдруг сделал это… Прозвище “ангел” было чем-то не таким серьезным, словно развлечение, таким же, какими были наши отношения. Назвав меня Наоми сейчас, он показал всю серьезность, с которой относится ко мне, и шуткам здесь больше не было места…
– Ты ведь пообещала…
– Я обещала, что останусь, пока буду здесь в безопасности, – выдергиваю свою руку, – Но Алек… – мой голос дрожит, а я делаю шаг назад, замечая, как его взгляд смягчается от сокращенного имени, – Я больше не чувствую себя в безопасности… он сказал… что мое время вышло… и я вновь стану его игрушкой… – ещё шаг.
Услышав это, возможно, он пожалел, что дал мне обещание защиты, а может он уже думал над тем, как лучше избавиться от меня и моих проблем… Думаю, с самого начала он просто хотел позабавиться, а моё тревожное состояние ему мешало, вот он и старался приструнить его…