После службы и от меня получишь!
Читал Силантий долго-долго... Вдруг он сделал маленькую передышку и строго оглянулся по сторонам. Все почувствовали, что сейчас произойдет нечто особенное и важное. Тишина в церкви стала еще тише. Силантий повысил голос и раздельно, громко, с неожиданной для него проясненностью воскликнул:
С нами Бог! Разумейте языцы и покоряйтеся, яко с нами Бог!
Рассыпанные слова его светло и громогласно подхватил хор:
С нами Бог! Разумейте языцы и покоряйтеся, яко с нами Бог!
Батюшка в белой ризе открыл Царские врата, и в алтаре было белым-бело от серебряной парчи на престоле и жертвеннике.
Услышите до последних земли, яко с нами Бог, - гремел хор и всеми лучшими в городе голосами. - Могущии покоряйтеся, яко с нами Бог... Живущий во стране и сени смертней свет возсияет на вы, яко с нами Бог. Яко отроча родися нам, Сын, и дадеся нам - яко с нами Бог... И мира Его нет предела - яко с нами Бог!
Когда пропели эту высокую песню, то закрыли Царские врата, и Силантий опять стал читать. Читал он теперь бодро и ясно, словно песня, только что отзвучавшая, посеребрила его тусклый голос.
После возгласа, сделанного священником, тонко-тонко зазвенел на клиросе камертон, и хор улыбающимися голосами запел «Рождество Твое, Христе Боже наш».
После рождественской службы дома зазорили (по выражению матери) елку от лампадного огня. Елка наша была украшена конфетами, яблоками и розовыми баранками. В гости ко мне пришел однолеток мой еврейчик Урка. Он вежливо поздравил нас с праздником, долго смотрел ветхозаветными глазами своими на зазоренную елку и сказал слова, которые всем нам понравились:
Христос был хороший человек!
Сели мы с Уркой под елку, на полосатый половик, и по молитвеннику, водя пальцем по строкам, стали с ним петь: «Рождество Твое, Христе Боже наш».
В этот усветленный вечер мне опять снилась серебряная метель, и как будто бы сквозь вздымы ее шли волки на задних лапах, и у каждого из них было по звезде, все они пели: «Рождество Твое, Христе Боже наш».
* * *
Вера, духовность объединяла, сплачивала членов семьи действительно в единое целое. Как отмечает игумен Георгий (Шестун), если дух разный, разная жизненная направленность, то искусственно людей не объединишь. Родственные отношения, конечно, будут, но дух объединяет больше, чем родство; если в единодушии дети растут, то они потом единодушие хранят, если нет - разлетаются, как опавшие листья, в разные стороны. Пойди потом собери всех вместе!
Основой русской семьи всегда была соборность - общность духовная. Всем миром люди молились, всем миром отражали вражеские нападения, всем миром помогали друг другу в горестях и радостях. Вспомним воззвание Минина и Пожарского к русскому народу. Простые люди, но болеющие за свою державу обратились с призывом о защите Родины, Отечества, нашли такие слова, которые шли от самого сердца и затронули духовные струны каждого присутствующего. Практически никто не остался безучастным: кто чем мог, тем и помогал. И выстоял русский народ, отразил нашествие иноплеменников!
Семьи ранее были большие, многодетные. По данным переписи 1913 года, среднестатистическая крестьянка Костромской губернии рожала в течение своей жизни 15,3 ребенка. Каждый ребенок был частью семьи, а не «центром мироздания», как сейчас, когда зачастую все сосредоточены на интересах единственного ребенка, который становится «кумиром семьи» или «маленьким тираном». С детства детям прививались понятия чести, достоинства, нравственности, целомудрия. Ребенок с малых лет привыкал ограничивать себя, соизмерять свои потребности с возможностями семьи, и такое понятие, как эгоизм, было редкостью. Но, к сожалению, многое сегодня оказалось утраченным, растоптанным, забытым.
Самое главное, что оказалось утраченным - понятие дома.
Дом
Как отмечает протоиерей Борис Ничипоров, «дом - это то место, где в основном разворачивается и телесная, и душевная, и духовная жизнь семьи. Дом имеет свое пространство и свой объем, свой запах, свои голоса».
Воздух дома всегда духовно наполнен какой-то особой атмосферой, которая незримо чувствуется, когда ты только переступаешь за его порог. Какая это атмосфера: любви, уюта, миролюбия, покоя или неприятия, одиночества, заброшенности - зависит, в первую очередь, от женщины.
По словам протоиерея Бориса Ничипорова, признаком несостоятельности женщины является ее личностная «бездомность». Можно быть состоятельной на работе, иметь массу друзей, подруг, самореализовываться, но дома... беспорядок, дети голодные, муж ходит в мятой рубашке, неухоженный, заброшенный. Какой уж тут уют?! А в другом доме может быть чисто, аккуратно, прибрано, но не уютно, и это тоже чувствуется.