Даша побродила по квартире, посмотрела на абрикосы, которые дали обильный сок. Завтра с утра надо срочно бежать в магазин за сахарным песком, а то скиснут…
Мужа все не было, и она старательно отводила взгляд от настенных часов. Она не будет ему звонить. Что-то подсказывало ей, что можно нарваться на грубый окрик. Но вообще-то раньше он сам всегда звонил домой, если задерживался.
— То было раньше, а то — теперь! — вслух произнесла Даша.
Слова прозвучали глупо в пустой квартире. Стоит взрослая женщина посреди темной гостиной и разговаривает сама с собой.
— Это все пройдет! — громко сказала Даша. — Кража забудется, и мы с Игорем заживем по-прежнему, даже еще лучше…
Ей показалось, что даже мебель в комнате старается ей возразить.
«Ой ли!» — прозвенели рюмки в серванте.
«Неужели ты сама в это веришь?» — проскрипела дверца платяного шкафа.
«Чуш-шь!» — прошуршали занавески.
Даша тяжело вздохнула и отправилась в спальню. Прозвенел междугородный звонок. Это мама интересовалась, как дочь доехала и отчего не позвонила. Даша сделала над собой усилие и заговорила беспечным голосом.
После беседы с Митькой настроение улучшилось. Даша приняла душ и разобрала постель. В четверть двенадцатого она легла. Игоря не было.
Она полистала журнал и, когда в двенадцать ночи ключ заскрежетал в замке, быстро выключила лампу и накрылась с головой одеялом.
Она слышала, как муж снял обувь в прихожей. Послышался щелчок ручки в ванной, потом полилась вода. Вот муж прошел на кухню, звякнула крышка сковородки.
«Съел холодную котлету», — поняла Даша, и ей стало стыдно. Он устал и голодный, а она навоображала себе невесть что и даже не вышла его встретить. Но где он был так долго? И почему не позвонил?
Больше из кухни не раздавалось никаких звуков — ни чирканья кухонной зажигалки, ни чмоканья открываемого холодильника. Тяжело ступая, муж вошел в спальню и сел на кровать.
— Ты поел? — спросила Даша как можно более сонным голосом.
— Поел, поел, спи, — ответил он, не поворачиваясь, и лег рядом.
Даша принюхалась. От мужа не пахло ни женщиной, ни спиртным, от него пахло куриной котлетой и тяжелыми мужскими неприятностями.
Она хотела прижаться к нему и поговорить, но, пока собиралась это сделать, усталость от этого дикого и нескончаемого дня взяла свое, и Даша крепко заснула.
Наутро, когда она проснулась, Игоря уже не было. Даша не очень огорчилась и, осознав это, огорчилась по-настоящему.
Абрикосы на кухне припахивали винным духом, значит, если в течение часа не сварить варенье, можно будет вообще не беспокоиться.
Выйдя из дома в несколько растрепанных чувствах, Даша столкнулась у дверей с мужчиной из своего подъезда, с седьмого этажа. Обычно она старалась его избегать, поскольку он производил на нее пугающее впечатление — огромный, причем более широкий, чем высокий, про каких говорят — легче перепрыгнуть, чем обойти, с мощным борцовским затылком в жирных складках, с круглой обритой головой и толстой золотой цепью на шее, он был настолько типичным братком, что это казалось уже недостоверным и хотелось думать, что на самом деле он — летчик-испытатель или дирижер симфонического оркестра. Еще одной причиной, по которой Даша его избегала, был его белый бультерьер, невероятно похожий на хозяина — такой же толстый, кривоногий и мрачный. Даша даже не знала, кто из них двоих пугал ее больше.
И вот теперь эта кривоногая парочка стояла у нее на пути и явно намеревалась вступить в контакт.
— Я… это… типа сосед ваш, с седьмого этажа, — начал более рослый из двоих.
Говорил он с большим трудом, видимо, это было такое же нехарактерное для него занятие, как и для его зубастого друга. Покосившись на бультерьера, видимо в поисках поддержки, он сплюнул в угол. Увидев, как неодобрительно Даша восприняла этот акт самовыражения, он приложил к груди короткопалую лапу и прочувствованно изрек:
— Вы… вы не думайте, типа, я не какой-нибудь… я культурный человек, я очень культурный человек.
Он снова покосился на собаку — видимо, ожидая подтверждения своей высокой культуры, и наконец представился:
— Леонид. А то мы в одном доме живем, а вы, наверное, типа, и не знаете, как меня зовут. Я-то про вас все знаю…
Заметив, как Даша вздрогнула от этой многозначительной реплики, Леонид пояснил:
— Ну, типа, как зовут и все такое… И еще что ограбили вас. Я вот что хотел вам сказать — вы, типа, имейте в виду, если я выясню, кто это сделал, я с ним разберусь. Потому что, типа, вы моя соседка, и это не дело, типа, не по понятиям, чтобы в моем доме такие вещи неизвестно кто делал.