И, более менее, все утихомирились, но были и те, что по-прежнему продолжали как-то гневно высказываться в отношении зеландца, вот только к ним довольно-таки быстро подходили люди в форме и уводили в сторону для каких-то бесед. Это, возможно, и послужило главной причиной «успокоения» общественности.
— А теперь, перед тем, как уйти со сцены и дать слово президенту, Евгению Курганову, а также Маркусу Айронфорту, я хотела бы проговорить имена тех бесстрашных защитников, что погибли в тот злополучный день… — сказала она и взяла с трибуны какой-то листок, а на проекторе позади загорелось тёмное изображение с горящей свечкой:
— Виндстер… Александр Янковский. — проговорила она, и на экране появлялись мои изображения с выступления, битвы, в чёрно-белом виде, а затем как-бы «сгорали» под эффектом свечи.
— Телепат, Иван Торпев. — после чего на экране появились картинки и с Ваней… Эх, жаль его. Умный был паренёк.
Да, я уже не особо как-то горюю, ибо успел уже всё это дело прочитать несколько дней назад и даже немножечко прибухнуть… Но а затем она проговорила имена остальных пяти, правда это были в основном хэлперы, но всё равно всё это как-то хреново вышло. Зеландец ёбаный…. Впрочем, что теперь поменяешь. Немного радует лишь то, что мне удалось выжить. Да и то — не совсем.
Люди в это время молчали, всё-таки соблюдая какую-то субординацию. Окроме подростков подле меня, они сейчас хихикали и переговаривались:
— Бля, я уже заебался тут стоять, уже ссать хочется… Когда там уже герои эти ебаные будут!? — жаловался один из них, держа открытую бутылку с пивом руке, правда в тёмном пакетике, соблюдая правила.
— Щас эта пизда договорит, и должны выйти. — отвечал ему друг. — Ток там сначала презик, а потом и их этот, руководитель.
— Ну заебись, ещё значит минут двадцать, сука, терпеть…
Я же, слыша это всё, только хмыкнул и, наконец, дождался выступления Евгения Курганова, то бишь лидера этого славного государства. Он подъехал на чёрном мерседесе и вышел в сопровождении двух амбалов, один из которых, на удивление, был негром. Те, оставшись в стороне, преградили лестницу к сцене, из-за чего оттуда с трудом ушла эта выступающая девушка.
Сам президент, несмотря на все свои «успехи» в политической жизни государства, выглядел весьма брутально: седая короткостриженная причёска «бокс», нагеленная бородка, плюс достаточно дорогой и хорошо сидящий серый костюм. И вот, встав пред микрофоном, он заговорил своим твёрдым голосом, мигом загасив все беседы в толпе:
— Доброго дня вам, народ Кедровии! — поправив галстук, приветственно махнул рукой президент, на что ему ответили весьма неоднородно: кто-то поддержал аплодисментами, кто-то промолчал, потому что если бы ему крикнули что-то непристойное, то вот эти бы люди в форме, которые сейчас семенят внутри толпы, быстро бы поставили всех на место:
— Вы все собрались здесь сегодня, чтобы услышать мою речь.
К нему вдруг подбежал какой-то худенький мужчинка и что-то шепнул, а президент, тихо ответив, продолжил:
— Я, как и весь мир, безусловно, испытываю сожаления к погибшим героям, но на них мир не останавливается! — заявил он. — Мы должны жить дальше! И сегодня, после длительных переговоров с Маркусом Айронфортом, а вот, кстати и он… — указал лидер государства на вошедшего на сцену главу одноименной корпорации, улыбающегося народу.
Однако общественность снова никак не отреагировала, но многие люди как-то сплюнули или поморщились при его появлении, а подросток рядом заявил:
— Вот он, главный говноед вышел…
И в этом я с ним был согласен. Хотя… Ещё непонятно, кто из этих двух на сцене главный «говноед» — президент или зеландец.
— Привет всем! — поздоровался и Айронфорт, когда ему поднесли второй микрофон.
— И сегодня, собравшись здесь, мы приняли решение, чтобы такое, как в Папуа, — эти слова немного задели зеландца, из-за чего он нездорово нахмурился и побледнел, что не укрылось и от зашушукавшейся толпы, — больше не повторялось, организовать, в рамках договора между Кедровской Республикой, корпорацией Айронфорт Индастриз и китайским инвестиционным фондом, совместный проект по подготовке и обучению «сверхлюдей», а также их сотрудничеству с вооружёнными формированиями входящих в договор публично-правовых образований! — договорил президент, а вверх сразу подняло руки множество зарубежных репортёров:
— Как вы смеете! Это новое биологическое орууужие! Это же нарушение…. — начинал один, но перебивался сразу же другим журналистом:
— Китайская подстилка! — заорал с английским акцентом один из журналюг, к которому быстро подбежали вооруженные ребята.
— Успокойтесь! — полукриком надавил президент. — Это не означает, что «сверхлюди» будут использоваться кем-то в военных целях. Но мы, совместно с китайской сверхдержавой, сможем обеспечивать их достаточным снаряжением и подготовкой, чтобы совместно с нашими государственными миротворческими отрядами, отправлять на решение подрывающих угрозу мировой безопасности задач. — наконец закончил он.
Ебаааааать….. Вот это щас было неожиданно. Это они так, завуалированно, продались китайцам, у которых теперь, получается, будет своё уникальное супер-оружие в виде, как бы это странно не звучало, «супергероев»…. И это сделает державу этих «тараканов» самой, блять, могущественной в мире…
— Я респондент Организации Объединенных Наций! — вдруг заявила какая-то репортерша в очках, к которой. однако, охранники не стали подбегать, ибо, видимо, побоялись. — Будьте уверены, я сообщу об этом в Секретариат, и это дойдёт до генерального секретаря.
— Но что же мы нарушили, м? — поспешил ехидно поинтресоваться зеландец, отчего девушка на короткий миг впала в ступор, но, собравшись, ответила:
— Во-первых: под вопросом стоит возможное нарушение многих пунктов о правах человека! А во-вторых: то, что вы делаете, — можно приравнять к биологическому оружию нового типа, а оно, как все мы знаем находится под запретом!
— Вот вы сначала докажите хоть что-то, а затем говорите. — пожал плечами как ни в чём не бывало глава корпорации, а репортёрша от ООН, фыркнув, спешно ушла с площади, протискиваясь на выход.
— Моя речь окончена, — выдохнув, сказал президент, — было приятно лишний раз пообщаться со своим народом и представителями других держав!
На этом Евгений Курганов закончил и покинул сцену с трибуной, дав место для Айронфорта.
Блять, ну чёт не особо видно, чтобы ты «общался с народом». А всех тех, кто хотел с тобой поговорить, — уже утащили с площади дядьки с пушками. Вот оно какое, общение-то твоё….
А дальше я слушать не стал, потихоньку линяя отсюда, так как ничего интересного лично для меня больше не было: Айронфорт вновь извинился за произошедшее, а затем на сцену вылезли герои, Свифтмэн, Патагонец… Вот на них мне было похрен, а вот Блюсорс, Елена…. У неё я и раньше замечал необычность способностей, а, поглядев в интернете пару свежих видео, и вовсе убедился, что она вышла очень странным героем. Ибо своей «синергией» она способна переворачивать фуры с бандюками, рушить стены, ходить по воде, летать, и много чего ещё…. Так что я просто зассал, что она сможет меня обнаружить своей силой.
После недолгой поездки на «кавказском» такси по задрипанным районам Алексеевска, самым примечательным из которых был Романовский, построенный ещё в имперские времена, я добрался до своей квартиры, возле которой крутились какие-то бабки с церковными книжками:
— Милоооок…. А ты в Бога веришь? — спросила одна из них меня, когда я собирался заходить внутрь здания.
— Нет, бабушка, я исключительный язычник. Один там, Зевс, Перун… Лично о них слышал. — и, с этими словами, вновь зашёл в по-прежнему воняющий мочёй подъезд.
Быстро поднявшись на свой этаж, я поздоровался со своим соседом, добрым старичком, Виталием Андреевичем. Он бывший врач, а сейчас, будучи на пенсии, вынужден ютиться здесь, в этих убогих квартирках. Но мужик хороший.