— Я понимаю… Но всё же — это ведь идёт вразрез с Имперскими Истинами!
— Ну, Имперские Истины не требуют, чтобы ксеносы уничтожались немедленно по обнаружении, исключительно человеческими руками и человеческим оружием, не так ли? Да и хочу обратить Ваше внимание на то, что Губернатор знает о повадках орков, возможно, и получше меня — если судить по его биографии. Которую, кстати, из вашего бывшего ведомства озаботились прислать для изучения каждому бойцу. Это временная мера — Ахерон пока что не может позволить себе провести полноценную зачистку тундры от зеленокожих. И еще долго не сможет, что печально.
Какое‑то время двое мужчин молча сидели друг против друга. Холанну остро хотелось выпить, но бутыль стояла у самой руки комиссара, тянуться за ней казалось несколько… унизительным для коменданта, а просить передать — тем более.
— Я вам не верю, — сказал, наконец, Уве. — Я составлю рапорт.
Он машинально втянул голову в плечи и замер, ожидая бури, сцепив зубы.
— Ваше право, — меланхолично отозвался комиссар вместо того, чтобы согласно ожиданиям коменданта, придти в ярость и начать угрожать.
— Уб… устраните меня? — прямо спросил Холанн.
Тамас поморщился, как показалось Уве, даже с некоторой ноткой брезгливости.
— Не порите чушь, комендант, ей больно.
— Что?..
— Оборот речи. Подумайте сами — На базу прибывает комендант — ревизор, который очень быстро… или не очень быстро погибает. Или бесследно исчезает. Что дальше? Будет неизбежное расследование и первое, что сделают следователи, это поднимут мое дело. Сначала усеченную версию, которую вы наверняка уже видели. А затем и полный, оригинальный вариант, который хранится у планетарного комиссара. Думаю, продолжать не надо?
Уве промолчал, стараясь осмыслить сказанное. В словах Тамаса имелся некоторый резон, но все равно…
— У вас не совсем верное понимание обстоятельств, — вздохнул комиссар. — Давайте я немного упрощу задачу. Представим, что вы уже написали разгромный отчет и доложили о том, что на Волте имеет место вопиющее нарушение основных заповедей Бога — Императора. Что дальше?
— Дальше, — решительно начал Холанн и осекся. Он понял, что и в самом деле не представляет — что же дальше. Как — то по умолчанию предполагалось, что после передачи соответствующих бумаг по инстанции, как в пикт — постановках, Наверху примут Мудрое Решение и все станет так, как надо. Проблема либо разрешится, либо выйдет из ведения Холанна с неизменно благополучным финалом.
— А дальше будет одно из двух. Скорее всего вашу… писульку спустят на тормозах, потому что как я уже сказал, все всё знают. Но есть вероятность, что рапорт попадет под какой‑нибудь очередной раунд борьбы между группами в администрации и все такое. Тогда ей вполне могут дать ход. Меня загонят в совсем уж дальний угол, на метеостанцию, где три с половиной алкоголика интригуют за лишнюю ложку сиропа. Банду Готала выжгут, насколько получится. На ее место неизбежно придет другая, уже не столь договороспособная. Между Волтом и новыми "парнями" начнется вялотекущая война с перестрелками и периодическими набегами. По личному опыту я бы сказал, что Волт будет терять одного — двух человек в неделю. То есть пять — десять в месяц. Потом, когда орки поймут, у кого больше пушек, кто‑то из старых вспомнит, как было раньше, при Готале. Прибьют тех, кто будет против, договорятся и снова установится рав — но — ве — си — е, — последнее слово Хаукон растянул, точно пробуя на вкус, — Или не договорятся, поскольку не факт, что у нового босса будут мозги Готала, а на место каждого убитого зеленого придет новый. Точно не хотите амасека?
Уве после секундного колебания качнул головой.
— А я себе еще плесну, с вашего разрешения…
Новая доза алкоголя плеснула в стакан, все также — крошечной порцией.
— Таким образом выбор у вас не "предать огласке измену командира гарнизона или закрыть глаза". А "приговорить к смерти несколько десятков солдат или нет".
— Насколько я понял… — Уве надолго замолчал. Комиссар терпеливо ждал, попивая амасек своим способом — буквально по капле.
— Насколько я понял, рано или поздно все равно к тому придет, — с расстановкой проговорил Холанн.
— Обязательно придет, — согласился Тамас. — Но пока равновесие держится уже не один год. И еще, милостью Бога — Императора, не один год продержится.
Холанну показалось, что когда Тамас выговаривал Его имя, губы комиссара на миг скривились в сардонической усмешке.