— Вы ввергнете Танбранд в хаос. А затем и всю планету. Ущерб и жертвы будут неисчислимы.
— Пусть так. Пока на Ахероне жив хоть один слуга Арбитрес, культу здесь не бывать.
— Вы убьете сотни тысяч людей, — снова воззвал комиссар.
— Возможно. Но лучше им умереть, чем пойти под руку Тлена.
— Не надо.
Это прозвучало так необычно и неожиданно, даже в устах бесстрастного посредника, что арбитр нахмурился в недоумении.
— Я… действительно… умоляю. Остановитесь, — продолжил комиссар посредством сервитора. — Подождите. Вы неправильно поняли. Я объясню. Мы объясним. Губернатор Теркильсен будет в Танбранде через двадцать минут. У центра — через десять. Ровно полчаса — и вы узнаете все.
— И пока я буду ждать, вы начнете готовить штурм, — подхватил Владимир. — Я думал, что еретики изобретательнее. Вам не погубить Ахерон.
— Глупец. Невежественный глупец, — произнес сервитор, и арбитр невольно усмехнулся. Наконец‑то враги Империума и человечества не выдержали, показали истинное лицо.
— Дурень… — неожиданно сказал Комиссар. — Ты сделал верные наблюдения, но неверные выводы. Мы не губили Ахерон. Мы пытаемся его спасти.
Глава 13
В госпитале царила суета, и Уве не сразу понял, насколько четко организован медицинский кавардак. Личный состав отправлялся на осмотр повзводно, заранее робея от могучего баса и сурового взгляда гарнизонного медика. Один санитар затягивал на руке очередного обследуемого жгут и заученно говорил 'Кулаком работай', второй вонзал в набухшую вену иглу и наклеивал на мгновенно наполнявшуюся пробирку этикетку. Третий снимал жгут, сноровисто пшикал из баллона пластырем и напутствовал 'Свободен'. Когда пробирок набиралась дюжина, Александров тряс бородой и уносил очередную партию за дверь с надписью 'Только для персонала'. Помимо этого, медик выбирал наугад одного солдата из каждой дюжины солдат, брал пробу зондом в горле и помещал образец в пробирку. В целом обследование подозрительно напоминало конвейер.
Узрев гостей, медик засопел, передал бразды правления четвертому, наименее загруженному санитару, который работал на автоклаве, освящая и обеззараживая скудный набор игл, а также прочих инструментов. Александров проводил комиссара с комендантом за дверь "Только для персонала". Сервитора оставили снаружи, но Уве прихватил с собой блокнот для заметок.
За дверью — солидной, металлической, со штурвалом и четверным запором на все стороны косяка — оказалась лаборатория. Поскольку Холанн совершенно не разбирался в медицине, он понял только, что лаборатория белая, довольно большая, с прозрачными окнами в потолке и массой непонятных приспособлений. В дальнем конце зала расположилась еще одна дверь, столь же солидная, с нарисованным через трафарет черепом и надписью "карантинный блок, не входить без …". Последнее слово немного облезло от старости и без чего нельзя входить — осталось для Уве неизвестным.
— Экономишь снасть? — неприветливо поинтересовался Тамас, который заметил и оценил работу четвертого санитара. — У тебя целый склад этих иголок и прочих ножиков.
— Экономлю, — Александров и не подумал оправдываться. — Запас есть, но он в заводской упаковке, стерилен и герметично запаян. Пусть так пока и лежит, вскрыть никогда не поздно.
— А если вдруг чего‑нибудь?.. — неопределенно предположил комиссар.
— Вот сразу видно командирскую косточку, — вздохнул медик. — Раненые куда‑то исчезают, а потом возвращаются, сами собой, исцеленные и вновь готовые нести смерть врагам Его и всего людского рода. А как это происходит — никому неинтересно. Тебе прочитать лекцион о кругообороте инструментария в "cura militum"?
— Нет, обойдусь, — сказал Тамас, обдумав предложение. — Мы за другим. Как обстановка? Как наш… хворый?
— Сидит в герметичном боксе, — пожал плечами медик и махнул в сторону двери с черепом. — Точнее лежит, ему все‑таки малость поплохело, температура поднялась. Однако состав крови такой, что он должен уже быть при смерти, но ничего подобного не наблюдаю. Скорее бы геликоптер из Города… Еще я отловил второго больного, со схожими симптомами, но, похоже, на более ранней стадии. Точнее, он сам пришел, четверть часа назад.