— Дальше, — Боргар одним словом вернул историю в прежнее русло.
— Хранилища связаны независимой системой трубопроводов, которая имеет несколько точек выхода на общую энергетическую сеть Города. Если включить в определенном порядке насосы, а затем рвануть в нужном месте несколько зарядов… лучше всего мельта — бомб… то получится гигантский огнемет, который сгорит сам и выжжет все по вертикали.
— Время?
— Три часа. Я посмотрю схемы, может быть уложимся в два с половиной. Еще примерно полчаса на то, чтобы разгорелось. Через полтора часа с момента запуска в центре не останется ничего, более точно посчитать…
— Сойдет, — Боргар естественным образом принял общее командование. — Теркильсен, свяжитесь с башней астропатов, коли вы их там блокировали и заперли. Выбейте из них район, любой ценой, любыми способами. Я выдвигаюсь с севера к центру со своими.
— Нет, — сказал комиссар. — Не так. Держи север Танбранда, как и планировали. На полицию и так надежды мало, а будет еще меньше. На штурм пойдем мы.
— Если придется пробиваться с боем, то понадобятся все силы, — арбитр уже успел проникнуться кратким описанием боевых возможностей генокрадов всех разновидностей.
— Не здесь. Тут все решат быстрота и опыт. Твои энфорсеры хороши. Но они не имели дела с Пожирателем. А если у нас получится… Город пойдет вразнос. Окончательно. И не забудь про Чуму. Надо сохранить под контролем хотя бы основные позиции. Держи север и главный транспортный узел. Бент, на тебе и твоей гвардии юг плюс промышленная дорога. А мы пойдем поджигать.
Комиссар немного помолчал и закончил, прежде чем арбитр успел сформулировать возражение и критику:
— Надо понимать. Тот, кто пойдет к танкам и насосам, назад не вернется.
— Все так, — подтвердил Инженер — Археолог. — Если… когда загорится, брандеры попадут под выхлоп первыми.
— Танбранду понадобится каждый боец, — заметил комиссар. — Моя команда сильнее в схватке с нидами. Вы — лучше справитесь с городскими беспорядками. Так лучше. Не спорьте, времени нет.
Губернатор снова витиевато выматерился и отключился.
— Сможешь повести своих на смерть? Не дрогнут? — спросил Боргар, глухо и безнадежно. В воздухе повисло несказанное, но отчетливое "и пойдешь сам?.."
— Я достаточно пожил, — сказал комиссар. — А мои наемники — Савларские Псы.
— Понял. Действуем.
И после секундной паузы Боргар с неистовой верой в голосе проговорил:
— Мы не боимся зла, мы не боимся смерти, потому что что Сам Император направляет нас.
— Пройдя долиной смертной тени, не убоимся зла, — откликнулся комиссар. — Ибо Он с нами, Его клинок и воля Его укрепляют нас.
Как оказалось, голосовой синтезатор Комиссара позволял распараллеливать сигналы, поэтому одновременно с литанией Владимир услышал отдаленное:
"Васкез, Дрейк — хемоганы, в авангард. Хедсон и пулеметчики — по флангам."
"Душепресс", как после обозвал его Александров, закончился также внезапно, как и начался. Ушел, оставив Волт в состоянии, схожем с палатой буйно помешанных. Холанн заполз под стол и там тихо приходил в себя. А комиссар, маленький, растрепанный и злой, похожий на разъяренную крысу, ринулся наружу с пистолетами наголо — восстанавливать порядок и дисциплину.
Загрохотала под его шагами металлическая клепаная лестница, проходящая снаружи, по стене радиорубки. Где‑то на краешке сознания Уве зародилась неприятная, назойливая мысль о том, что после всех его недавних возмущений статус коменданта просто обязывает тоже что‑нибудь сделать. Или по крайней мере изобразить деятельность. Но делать ничего не хотелось. Хотелось лежать на боку, поджав ноги, как ребенок под одеялом, и наслаждаться болезненным состоянием не — болезни и не — здоровья. В голове свинцовая тяжесть, желудок словно выкрутили на прессе, руки и ноги ватные, но по сравнению с недавними страданиями это просто блаженство, как у святого, прильнувшего к Золотому Трону.
Медленно, с большим трудом Холанн перевернулся на живот, удержал подкативший к горлу ком. Встал на четвереньки и подполз к двери, которую Тамас только прихлопнул, но не закрыл на штурвальный запор. Упершись мокрым горячим лбом в холодный металл, Холанн переждал очередной приступ тошноты. Сглотнул, насколько мог, горько — кислый привкус во рту и трясущимися пальцами толкнул дверь.
По лестнице он скорее скатился, нежели сошел. Кое‑как выполз на более — менее чистый, не очень утоптанный снег и сел. Волт потихоньку приходил в себя. Комиссар орал так, что его, наверное, было слышно до середины трассы между Базой 13 и Танбрандом. Временами даже стрелял в воздух, очевидно полагая, что громким незлобливым словом и пистолетом можно добиться больше, чем просто словом. Кто‑то о чем‑то рапортовал, кто‑то получал короткие указания и односложно вопил "слушаюсь". Уве прямо шкурой чувствовал, как Волт возвращается к привычному режиму, перекручивая и пережевывая недавнюю панику, как мясорубка жует брикет низкосортного протеинового концентрата. И Холанн здесь был не нужен. Он был лишним.