Тамас улыбнулся. Лицо у него оказалось обыкновенное, довольно бледное, бритое, но с пробивающейся щетиной. Почти без морщин и лишенное ожидаемых шрамов, только две глубокие складки спускались от крыльев прямого носа к уголкам рта. Большие темные глаза смотрели на Холанна внимательно, с ощутимой многодневной усталостью и легкой, почти неощутимой тенью беззлобной иронии. Ни следа пламенного, пронзающего взора, коим, как думалось Уве, должен обладать героический воин и ветеран сотен кровавых битв.
— Устав не предусматривает каких‑то форм приветствия и встречи для особ… вашего уровня, — быстро и четко разъяснил комиссар. — Поэтому мы решили остановиться на облегченной версии, с построением, но без отдачи чести. Сообщаем, что гарнизон построен для торжественной встречи в полном составе. Постоянного состава гарнизона — пятьдесят четыре человека, переменного — триста четырнадцать. В карауле постоянного состава — девять человек, переменного — пятьдесят три. В лазарете постоянного состава — нет, переменного — сорок один человек. Налицо постоянного состава — офицеров шесть, вольнонаемный один, рядового и сержантского состава тридцать восемь, переменного состава рядовых и временно разжалованных двести двадцать. Происшествий по личному составу нет.
Сервитор, который между тем, продолжал стаскивать на припорошенный снегом бетон ящики, поставил очередной слишком близко, Уве шагнул в сторону, и тут у него закружилась голова — наконец сказался нарушенный режим дыхания, помноженный на волнение. Счетовод судорожно вздрогнул и начал падать. Тамас… Уве так и не понял, как комиссар это сделал. Тамас вроде бы шагнул вперед, но настолько быстро, что счетовод — комендант почти не заметил движения. Словно телепортировался на полметра по одному движению ресниц. Тамас поддержал Уве за плечо, и счетоводу на мгновение показалось, что в перчатке не рука, а металлический слиток — узкая ладонь Хаукона оказалась твердой и нечеловечески крепкой.
Другой рукой Тамас резко толкнул Уве в грудь, почти ударил, буквально вышибая воздух из легких счетовода, как пробку из бутылки. Уве рефлекторно выдохнул, вдохнул и только тогда сообразил, что забыл дышать. Просто забыл…
— Добро пожаловать на Базу, комендант, — сказал комиссар. — И лучше наденьте маску, мы уже оценили вашу самоотверженность. Возьмите пока мою, если свою забыли.
Глава 7
— Надеюсь, это по — настоящему важно, — планетарный Комиссар скривил тонкие губы, точнее то, что от них осталось. Зрелище было жутковатое, но Владимир Сименсен не изменился в лице ни на йоту. — Иначе вы пожалеете. О моем потраченном времени.
В его словах, монотонных, выговариваемых в режиме циклов дыхательной аппаратуры, не было ни тени эмоций. От этого они звучали еще более угрожающе.
— Я больше не рискую ездить в Адальнорд, — коротко и честно сообщил Арбитр. — Поэтому попросил приехать вас.
— Любопытно, — констатировал Комиссар. — Продолжайте.
— Неделю назад я посетил губернатора и сообщил ему сведения экстраординарной важности. Он игнорировал их. Теперь я дополнил свое расследование новыми данными и обращаюсь уже к вам. Мне кажется…
Боргар позволил себе короткую паузу, долженствую настроить собеседника на соответствующий лад.
— Мне кажется, губернатор проявил легкомыслие и невнимательность. Это понятно, с учетом его занятости. Надеюсь, в вашем лице я найду более внимательного слушателя.
В отличие от встречи с Теркильсеном Владимир не достал ни единого листочка. Он хорошо знал привычки Комиссара, который по понятным причинам не любил читать буквы с листа и предпочитал устное изложение или записи с катушек.
Калека в самоходном кресле пошевелил пальцами левой руки, отбивая странный ритм, словно аккомпанировал какому‑то маршу. Боргару показалось, что оптика, встроенная в глазницы Комиссара, блеснула холодным льдистым отсветом, но это наверняка была игра света.
— Говори, — Комиссар произнес лишь одно слово. И в такт ему длинные многосуставчатые "пальцы" протеза, заменяющего правую руку, исполнили сложный танец над пультом с обилием очень мелких кнопок. Не то что‑то нажали, не то просто проиллюстрировали указание.
Боргар не спешил, он еще раз быстро перебрал в уме отдельные пункты своей истории, посмотрел на низкий металлический потолок комнаты. Арбитр и Комиссар встретились в конспиративной квартире, если так можно было назвать каморку о двух комнатах на одном из второстепенных по значимости ярусов Танбранда. По всему уровню незаметно распределились энфорсеры и личная охрана Комиссара. Внутри же два высокопоставленных человека решали судьбоносные вопросы.
— Все началось с того… — начал Владимир.
Все началось с того, что в Танбранде значительно уменьшилось поголовье крыс. Тысячелетиями мелкие всеядные грызуны бок — о-бок с человеком маршировали от планеты к планете, выживая почти в любых условиях. Кое — где они полностью подавляли и уничтожали местную биосферу, не столь изощренную в естественном отборе. В единичных местах наоборот — вымирали, не выдерживая конкуренции. Но в основном занимали одну и ту же нишу, питаясь многочисленными отходами жизнедеятельности двуногого прямоходящего патрона. Не избежал этого удела и Ахерон. Крыс в Танбранде было немного, поскольку санитарные нормы соблюдались жестко и жестоко — планетарное руководство хорошо понимало, чем грозят вспышки эпидемий в замкнутой и концентрированной группе. Но они были. А затем, около полугода назад, начали исчезать. Убыль грызунов оказалась столь существенна, что удостоилась отдельного доклада службы санитарного надзора, которая, как водится, приписала все заслуги себе. Сименсен получил этот доклад в общем порядке, но тогда не придал ему значения. Даже удивительно было сейчас смотреть, как на глазах складывался из кусочков мозаики образ надвигающейся катастрофы, но каждому отдельному кусочку не придавали значения.
Четыре месяца назад неявно, но последовательно стала изменяться психоатмосфера Танбранда. Получив и дополнив собственными данными очередную квартальную сводку, Сименсен призадумался.
'За истекший отчётный период количество немотивированных преступлений увеличилось на 15 % от среднего двадцатилетнего уровня, в том числе — убийств на 27 %. Потребление амасека и приравненных к нему напитков вкупе с разрешенными наркотиками возросло на 32 %. Потери рабочего времени от прогулов и сомнительно обоснованных невыходов на работу возросли на 17.7 %. По данным Ordes Hospitaller отмечается заметное увеличение психических заболеваний как правило в форме навязчивых маний…'. В общем рост всех негативных показателей был стабильным и с отчетливой тенденцией к ускорению.
При этом служба статистики при Арбитрес Ахерона отметила, что планетарная администрация проявляет чудеса бюрократической эквилибристики, стараясь запутать ситуацию и затруднить доступ к информации. Так суммарный индекс лояльности граждан за отчётный период имел отчетливые признаки фальсификации и был значительно завышен. Первичные данные для пересчёта оказывались запутаны, как сам имматериум. Сводки за последние четыре декады не составлялись вообще, под всевозможными формальными предлогами.
Попытки показать ситуацию лучше, чем она есть, были обычны, традиционны и объяснимы. Но не в таких масштабах. Если бы не личная сеть осведомителей и просто обязанных людей, Боргар и не узнал бы о том, что психоконтроль дает сбой.
Особую тревогу вызывала полученная неофициальным путём информация об увеличении числа актов агрессии в отношении служащих полиции и чиновников гражданской администрации. За последние шесть декад применение служащими полиции табельного оружия выросло более чем вдвое. И это опять же скрывалось всеми возможными способами.
Вот тут Боргар напрягся. В его карьере не было каких‑то значимых прорывов, удивительных свершений и блестящих побед. Арбитр не сиял сверхновой, но светил ровно и стабильно. Он почувствовал неладное и теперь отслеживал каждое нерядовое событие в Танбранде, чутко и внимательно, используя собственную агентуру.