С точностью метронома кнут прочертил третью линию, и забившийся в путах Вард расслышал отвратительный звук разошедшейся плоти. Горячая жидкость казалась кислотой, когда задевала пылающие полосы. Он без сил повис на верёвках, пот и слёзы размыли взор, хотя глаза и так не видели ничего, кроме ночной темноты. Челюсть сводило от перенапряжения, но зубы так плотно впились в кожу, что ремень не мог выпасть.
Взрыв миллионов звёзд не дал уйти в забвение, яркой вспышкой ворвалось в мозг невыносимое жжение раздираемой плоти. Гарольд выгнулся дугой, закричал охрипшим горлом, и вновь опал. Силы совершенно покинули его. Мыслей не осталось совершенно, только мука держала в сознании.
Последний удар перечертил спину, как и вину за дерзость. Вард едва слышно захрипел, не поднимая головы. Он не мог шевельнуть даже пальцем, только крупно дрожал.
- Надеюсь, вы удовлетворены?
Голоса звучали приглушенно, а слова не находили никакого отклика, словно набор бессвязных звуков.
- Да.
- Хорошо. Вынужден напомнить, что на этом конфликт исчерпан. Если вы продолжите провокации в его отношении, так или иначе, рискуете оказаться в этих стенах в иной роли. Чего мне очень не хотелось бы. Это ничтожество не стоит такой цены.
- Благодарю, князь.
- Тогда, в знак доброй воли и великодушия, доставьте его в лазарет. Не забудьте передать слова Стефана о наказании.
- Обязательно.
Глава 7
Сознание плавало в яростном море страданий. Качалось на бурных волнах муки, где на гребне леденящий ветер иногда приносил отголоски речи, врезался в глаза яркий свет, а пытка становилась невыносимой. Задержавшись на пике, она резко бросала Гарольда в ложбину, и неумолимый удар обрывал всякое ощущение, утаскивал в пучины беспамятства, ровно до тех пор, пока новая волна не подхватывала жертву.
Иногда из глубин памяти появлялись смутные образы, но совершенно неразборчивые, иногда накладывавшиеся друг на друга, создавая настоящий калейдоскоп. Но Гарольд не запоминал, не мог удержать воспоминания, что растворялись в бескрайних водах.
А потом, совершенно внезапно, буря утихла. Варда вынесло на берег и он почувствовал уютную поляну, в которую уткнулся лицом. Мягкое тепло ласкало голое, измождённое тело, дарило такой сладкий покой.
- Подымай свою задницу, гроза вантузов и невинных дев!
Громкий оклик вырвал из блаженного сна, но Гарольд и не думал открывать глаза, только перевернулся на другой бок и укрыл голову одеялом.
- Ну тогда сам виноват.
К заднице словно приложили оголённые провода, от резкой боли Вард неуклюже дёрнулся, почувствовал, как под телом исчезла опора, и с глухим стуком шлёпнулся на пол. Цепкая ткань одеяла смягчила удар, но даже так, воздух неприятно вышибло из лёгких. Глаза щурились от яркого света, картинка расплывалась, да только мерзкая ухмыляющаяся рожа Красного нависла над ним так близко, что меткий плевок мог бы попасть точно в глаз.
- И вам доброе утро.
Гарольд с трудом сдержал поток ругательств, и поспешил потереть дважды пострадавшее место.
- А нечего мне голым задом светить. Я, знаешь ли, тощими не интересуюсь. Или та шутка всё же не шутка?
Евгений лежал поперёк кровати и смотрел точно в лицо с фальшивым испугом, словно внезапно осознал нечто ужасное. Юноша понял, что совершенно гол, и поспешил прикрыть срам.
- Вы, князь, не обидитесь, если я сильно дёрнусь, и заеду вам в нос?
Красный прищурился и предупреждающе покачал пальцем.
- Я то не обижусь, но этикет предписывает тебя за такое выпороть, желательно публично. Так что если это произойдёт, мне останется только признать – ты безнадёжный мазохист.
Вард вспомнил, что предшествовало неприятному пробуждению, и спешно поднялся. Одеяло обернулось вокруг талии на манер полотенца.
- Таким не страдаю, но обстоятельства бывают сильнее. Шрамы остались?
Женя повернулся на бок, и подпёр голову рукой. На наглой холёной морде сияла широкая улыбка.
- Пустяки, тебя бабушка Варвара штопала. Она порой из того света, буквально, наших возвращала. А у тебя? Ты бы через пять минут после наказания плясать мог, если бы не приказ.
Легкомысленный тон раздражал, стоило Варду вспомнить, что пришлось пережить. По многострадальной спине прошёл холодок. Однако он чувствовал бодрость, какой не ощущал с детства, и это казалось странным. Тело переполняла энергия, хотелось срочно чем-нибудь заняться!