Редкие встречные отвешивали неглубокие поклоны и спешили убраться с пути. Вард подумал, что не во всём Рыжий наврал – разница положения действительно важна и подчёркнута. На Гарольда практически не обращали внимания, хотя сам он ощущал неловкость, отметив несоответствие одежды – окружающие носили строгую, практичную форму, состоящую из туфель, брюк, рубашки с галстуком и жилетки. Отдельной статьёй шла приделанная к поясу кобура с палочкой. Ему показалось странным, что вместо магии, для той же уборки, использовали мётлы, но спрашивать справедливо поостерёгся.
Створка массивной деревянной двери с изысканной, но простой резьбой приветливо зазывала внутрь, несмотря на прохладную погоду. Внутри же, как он и подозревал, царил дух минимализма. Конечно, всё вокруг не отдавало подъездом хрущёвки, однако до целой Академии Магии откровенно не дотягивало. Единственным, что скрашивало обстановку – ростовые портреты мужчин и женщин в старомодных одеждах. Но они не двигались, не создавали жуткую атмосферу, не впивались взглядом в спину – самые обычные картины. Засмотревшись на рисунок очень милой рыжей барышни с пышными в нужных местах формами, Вард чуть не потерял из виду провожатого, хотя скорее конвоира, и поспешил сократить дистанцию.
Спустя несколько минут и лестничных пролётов они дошли к сильно выделяющейся двери. Слишком дорого и искусно сделана, по сравнению со всеми увиденными ранее. Резко крутанувшись, мужчина повернулся к ней, коротко постучал, и потянул за ручку.
Внутри за столом сидела женщина строгого вида и сонно перебирала бумажки. Поправив очки, она взглянула на вошедших колючим взглядом.
- Доброе утро, князь. Вам назначено?
- Доброе, графиня. Мне нужно к герцогу, он знает.
- Минутку.
С недовольным видом женщина поднялась и направилась в следующую комнату. Пусть для Гарольда она показалась старовата, однако против воли он засмотрелся на широкие виляющие бёдра.
Секретарша вернулась спустя пару секунд и молча придержала дверь, ожидая пока визитёры пройдут.
- Ярослав, как прогулка?
Около панорамного окна с видом на внутренний двор стоял жизнерадостный смуглый мужчина с тонкими усиками. От кружки в его руках по просторному кабинету разносился терпкий аромат крепкого кофе. Вард украдкой огляделся, но не увидел ничего выдающегося, что можно зачислить в категорию «магическое». Стены полностью скрывали стеллажи с книгами, над головой висела позолоченная, или золотая, люстра, пара кресел в углу, с которых можно смотреть на улицу, да стол и стулья. Конечно, всё изысканное, словно с антикварной лавки, но обычное – он такое видел десятки и сотни раз в зарубежных фильмах.
- И тебе побольше бессонных ночей, Стефан.
Язвительно выплюнул князь, нагло прошествовал к одному из кресел и по-хозяйски развалился в нём. Хозяин кабинета окинул пронзительным взглядом Гарольда, которым указал на один из стульев, как бы намекая подождать. Вард, на самом деле, испытывал нешуточное волнение. Он прекрасно осознавал, даже чувствовал, что этим людям ничего не стоит отнять его жизнь. Поэтому нервной походкой выполнил приказ, тупо уставился в окно и постарался дышать как можно тише.
- И? – коротко осведомился Стефан, сделав маленький глоток.
- Сам видишь – потеряшка. Но совершенно бесполезен. Я такого впервые вижу.
- Даже та-ак…
Хозяин дёрнул рукой и в ней появилась изысканная палочка. Кончик уткнулся в лицо Гарольда, заставил с силой зажмуриться, сжаться в ожидании боли, задержать дыхание.
- Действительно, необычно в той же мере, как и прискорбно.
Вард слегка приоткрыл глаз и взглянул на Стефана, который уже спрятал орудие и отвернулся к окну, сделав очередной глоток.
- А знаешь, каково мне? Всю ночь без сна ради этого. Мать свидетель, лучше бы это оказалась засада, хоть парочку выродков положил бы.
Гарольда пробила дрожь, голоса доносились словно сквозь вату, напряжение ушло и будто прихватило с собой все силы.
- А тебе лишь бы повоевать. Ладно, раз это всё, пристрой парня и можешь сегодня отдыхать.
- Есть ли в этом вообще смысл?..
Ярослав рывком поднялся и уставился на Стефана. Тот неспешно обернулся, окинул странным взглядом Варда и тепло улыбнулся. Отчего Юноше нестерпимо захотелось с позорным визгом броситься бежать.