— Похоже, он переложил свои обязанности на наши плечи.
— Ну и что? Я буду рада подружиться с Яной.
— Ее зовут Яна?
— Да. И спорю, Авилорн не знает ее имя.
— Не шокируй Умарис.
— А смысл скрывать? Милая Умарис тебе повезло больше, чем Яне.
— Теперь я это понимаю. Все Эстарна. Нужно поговорить с Аморисорном.
— Матушка уже говорила, он заверил, что Эстарна не нарушила законы. Дело не в ней, в Авилорне.
— Дайте ему время.
— Еще три цикла? — лукаво улыбнулась Алирна брату и посмотрела на Яну. — Ты совсем нас не понимаешь?
Та нахмурилась, мечтая сбежать. Неприятно когда болтают, а ты не знаешь о чем, но слышишь знакомые имена: Яйнэ и Авилорнэ.
— Бедная, — с сочувствием покосилась на нее Умарис.
— Э-э-э, — промычала неопределенное Яна, прикидывая в какую сторону пойти, чтоб как можно скорее уйти.
— Она желает прогуляться и познакомится с Ведимором, — возвестила Алирна.
— А по-моему она мечтает избавиться от нашего общества, — заметил Соулорн.
— Да нет же!
Умарис взяла ладонь Яны и, глядя ей в глаза, сказала:
— Я буду рада назвать тебя своей подругой, а моя семья будет рада принять тебя в своем доме. Ты понимаешь?
— Умарис, говорю же, она не понимает нашего языка.
— Тогда мы должны выучить ее язык, — заявила Алирна.
— Легко, но для этого мы должны услышать что-нибудь кроме `футы'.
— Есть еще один вариант…
— Мама сказала, что он ей не понравился, — бросила Алирна. — Люди не любят когда читают их мысли, и не любят читать у других…
— Не умеют, — поправил Соулорн.
— Чего уметь-то?
— Я вам не мешаю? — спросила Яна с ноткой раздражения в голосе. Лопотание эльфов значительно ее утомило. Не меньше, чем их косые взгляды.
— Она злится? — удивилась Умарис.
— Нервничает, — поправил Соулорн.
— Почему?
— Так мы ничего не узнаем и не поймем, нужно спрашивать у Яны, — заметила Алирна.
— Как?
— Но ведь матушка как-то общалась, и мы должны найти общий язык.
— Матушка читала ее мысли.
— Лелис? — услышала знакомое слово Яна и руками показала: где ваша лелис…матушка?
— Она спрашивает, где мама, — с гордым видом перевела Алирна.
— А то я не понял, — усмехнулся Соулорн. — Только зачем ей Эйола?
— Эйола! — подтвердила Яна.
— Наверное, она ей понравилась.
— А мы нет?
Авилорн бродил по роще, ждал, звал Эстарну, но та не появилась. В совершенном расстройстве юноша вернулся в город. На площади его встретил Велистен:
— Как дела?
— Хорошо.
Эльф не поверил, но промолчал, лишь долго с сочувствием смотрел в спину собрата.
Аморисорн, Эйола и Эстарна так же смотрели в спину юноши, стоя у окна башни.
— Теперь я вижу, что твое беспокойство оправдано, — тихо сказал Аморисорн. — Вечером я приглашу их к себе и поговорю с Авилорном. Больше он не нарушит покой хранительниц леса. Ты же Эстарна не смей показываться ему.
— Хорошо. Но я уже скрывалась от него.
— То было цикл назад. Все тогда было другим и он, и ты, и мир вокруг. Ты свободна, иди.
Эстарна поклонилась магу и Эйоле и, крутанувшись на месте, превратилась в облако, дымкой вылетела в окно.
— Все же я не доверяю ей. Мне кажется, Эстарне доставляет удовольствие играть с моим сыном.
— Возможно.
— В таком случае бесполезно сближать молодых, чары Фей вечны.
— Нет. На землях гаронов любые чужие чары бессильны.
— Значит, ты точно знаешь, что Эстарна нарушила закон, — в упор уставилась на мага Эйола. — Как это понимать Аморисорн?
— Не спеши с выводами милая моя Эйола. Я пытался уличить Эстарну в нарушении законов, но не смог. Она послушна, четко следует всем правилам и, как видишь, пытается тебе помочь. Но в чем-то ты права, влечение Авилорна к ней ненормально.
— Вероятно она все же нарушила закон, а теперь помогает нам, желая загладить вину.
— Она влюблена…
— Ах, вот в чем дело, ты, а не она обеспокоен. Фея, вступившая во владения, не может иметь привязанности вне своей территории. Опасно, очень опасно. Но и снять ее без повода нельзя, а она не даст повода, потому что уже привязана своим статусом.
— Мне очень жаль, что ты отвергла в свое время сан Феи, — посмотрел на женщину Аморисорн и жестом пригласил в зал, к креслам.
— Я знала, к чему приведет влюбленность волшебницы.
— А Эстарна видимо не знала.
— Не думала, потому что была всего лишь увлечена. Но ты-то знал.
— Оставим. Сейчас речь не о том.
— Даже я знаю, что менять следствие глупо, нужно убрать причину.
— Причина в Авилорне, — Аморисорн сел в кресло и, опираясь на свою трость, уставился на тинака. Солио щурил зеленый глаз, явно осуждая хозяина. — Лети к Авилорну и пригласи его и человека ко мне. Птица, недовольно клацнув клювом, лениво прошагала по столу, покосилась на мага и нехотя взмыла под купол, вылетела вон.
— Мне кажется, ты скрываешь от меня правду, — села напротив учителя Эйола.
— Моя дорогая, некогда любимая ученица, ты должна довольствоваться тем, что знаешь, большее не для тебя.
— Зря. Ты не знаешь, на что способна мать, когда речь заходит о благополучии ее детей.
— Знаю, — вздохнул мужчина. — Но тобой движет материнский долг, а мной долг хранителя приграничья и Ведимора.
— И мужской долг? — посмотрела в глаза Аморисорна женщина. Тот с минуту разглядывал ее:
— Ты ничуть не меняешься. И как всегда прозорлива и требовательна. Милая моя Эйола, я могу сказать тебе лишь одно, твоей семье беда не угрожает.
Женщина задумчиво качнула головой:
— Однако ситуация складывается неприятная. Ювистель уже интересовался, как складываются отношения Авилорна и человеческой женщины. Его внимание настораживает.
— Отнюдь, каждый житель Ведимора важен главе рода. Кому, как ни тебе и ему знать, насколько связаны судьбы живущих бок о бок. Порой незначительная мелочь может привести к катастрофическим последствиям.
— Как недозволенные чары Эстарны, что она по неопытности своей опробовала на моем сыне?
— Ты упряма, а еще удивляешься упрямству собственного сына. Твои обвинения беспочвенны, и не стоит распространять сплетни, верить в ложь.
— Но данная сплетня давно бродит по городу.
— Вот как? — мужчина задумался. А Эйола утвердилась в своем мнении: невозможно чтоб Аморисорн не знал о том, что говорят на площадях.
— В любой сплетне есть доля истины.
— Но меры лжи значительно больше.
— Я вижу, наш разговор становится пустым, а значит, бесполезно его продолжать.
— Не торопись.
— Я подожду, время у нас есть, — женщина встала.
— Да. Время пока у нас есть. Посмотрим, что будет дальше.
— Ты знаешь, что будет, и четко ведешь к финалу, но игра нечестная. Потому что ни я, ни мой сын не ведаем причины игры, не знаем ее итога и смысла. Хочу предупредить тебя Аморисорн, я не дам использовать Авилорна вслепую и применю все силы, чтоб найти правду. И если окажется…
— Ты угрожаешь? — удивился маг.
— Да. Если тебе вообще возможно угрожать, то я угрожаю, — гордо вскинула подбородок женщина, вставая с кресла.
— Материнская любовь слепа.
— Любовь вообще слепа, кому как ни тебе о том знать, — кинула на него косой взгляд женщина, направляясь к выходу.
Аморисорн закрыл глаза и, опершись подбородком на трость, вздохнул: сколько циклов прошло с того дня как позволил себе слабость, поддавшись велению сердца, единственный раз забыв о долге хранителя. Ведь знал, знал, чем дело кончится, но разве мог устоять, сгорая, умирая без милой Эйолы. Была бы она Феей, все было бы проще…
Авилорн услышал щебет сестры в саду и слегка удивился — похоже у них гости. Кто? О-о, лучше б он до ночи остался в роще — Умарис и жена сидели на скамейке.
Парень шагнул на лужайку.