Недовольная и еще не совсем проснувшаяся, Доротка стала подниматься по лестнице. За это время грохот повторялся еще два раза. Удары прекратились лишь после того, как Доротка вошла в свою комнату, предварительно робко постучав, чисто символически, ибо никакой стук в дверь не был бы слышен, даже если в нее колотить ногами.
Крестная бабуля лежала в постели и энергично била по полу тяжелым крокетным молотком на длинной ручке. Сколько себя Доротка помнила, он лежал на шкафу. Фелиция запрещала к нему прикасаться, видимо, тоже семейная реликвия. Интересно, как гостья углядела его?
Доротке не надо было расспрашивать гостью о ее пожеланиях, та раздраженно заговорила сама.
— У вас тут что же — нет никакой прислуги?
Некому приготовить и принести мне кофе с капелькой молока и меда? Жду и жду, сколько можно? Попрошу кофе, разумеется, крепкий, к нему теплое молоко и ложечку меда. Настоящего. А потом я встану.
— Кофе можно растворимый? — пролепетала Доротка.
— Так и быть.
— Сейчас принесу.
Она не успела еще спуститься вниз, как удары возобновились. К счастью, Сильвия тем временем догадалась вскипятить воду, так что приготовить растворимый кофе не составило проблемы. Время требовалось лишь для того, чтобы разогреть молоко.
— Чем она там колотит? — возмущалась Фелиция. — Отбери у нее колотушку.
— Вашим, тетя, крокетным молотком, — скороговоркой информировала Доротка, торопясь поставить на газ молоко в маленькой кастрюльке.
— Моим крокетным молотком? — возмутилась Фелиция. — Ты что, спятила? Ты видела, чтобы я когда-либо играла в крокет?
— А чей же еще? — подключилась Сильвия, заваривая чай. — Уж не мой, я никогда ни в какие крокеты не играла. И Меланья тоже. А молоток в комнате на шкафу лежал.
— Так надо его забрать. Доротка...
— Мне что, разорваться? Вот сейчас ей кофе отнесу. А молоток сумею ли забрать — не знаю, она его в руке держит, не вырывать же силой!
Доротка поставила на поднос кофе, кастрюлечку с подогретым молоком, баночку меда, подумала, положила ложечку, вспомнив, что гостья настойчиво упоминала ложечку, и с подносом в руках опять поднялась по лестнице. В дверях своей комнаты стояла растрепанная и очень злая Меланья.
— Что тут у вас происходит? — набросилась она на Доротку. — Такой грохот чуть свет подняли, я думала — дом рушится. Неужели нельзя ее как-то утихомирить?
Доротка лишь плечами пожала. Поскольку обе руки были заняты подносом, она не стала стучать, а нажав локтем на ручку, открыла дверь. Грохот сразу прекратился.
— Дитя мое, какая же ты медлительная, а я хотела тебя просить, чтобы подала мне папку, вон ту, на полке у окна, я так люблю по утрам рассматривать... И еще вон там фломастер, тоже подай. Что это ты мне принесла? Молоко в кастрюльке — где это видано! И целая банка меда, а я просила одну ложечку, надо было сразу положить в кофе. Пока несешь, он бы растворился. Немедленно забери все это!
Доротка сделала жалкую попытку оправдаться:
— Все это потому, крестная бабушка, что мы очень торопились, если бы ты вчера нам сказала...
— Сами должны знать. Странные тут у вас порядки, а мне еще потом надо выпукаться. Я уж сомневаться стала, возможно ли это в вашем доме?
Доротка не знала, что и подумать: крестная спятила или она сама ослышалась. И осмелилась переспросить:
— Что крестной надо сделать?
— Я же польским языком сказала — выпукаться. Или у вас это не принято?
— Как это.., выпукаться?
— Как, как, обыкновенно как, в ванне. Ведь я же видела — ванна в вашем доме есть. Правда, странная какая-то, неудобная и маленькая, ну да, думаю, подойдет. Только сначала как следует вымой ее стиролом, чтобы никаких батарей не осталось. И еще мне понадобятся два полотенца.
— Полотенца я еще с вечера повесила чистые, — слабым голосом произнесла Доротка, лихорадочно соображая, что именно ей предстоит сделать с батареями. Девушка пыталась представить себе, что произойдет, если уничтожить батареи, и как это сделать физически? А ну как вылетят пробки? И еще — с чего вдруг крестная недовольна ванной, ведь она еще довоенная, большая и удобная, фамильная гордость, теперь ни у кого такой нет, разве что вот появились в последнее время в особняках нуворишей...
Из чувства самосохранения, решив больше не пытаться понять фанаберии американки, Доротка перестала ломать голову и поспешила покинуть комнату крестной. И опять наткнулась на тетку Меланью, в полусонном состоянии направляющуюся в ванную.
— Поторопитесь, тетушка, а то бабуля опять начнет колотить деревяшкой, ей выпукаться надо, — мрачно информировала она.