Но сильнее всех удивил самый главный дракон-целитель. Он привлёк внимание всех, чтобы только сказать:
— Отныне Канкобра переподчинена клану Рооретрала. Новое подчинение дарует нашему храму долгожданную нами свободу. В знак признательности за свободу считаю полезным переименовать Храм Исцеления. Теперь он будет зваться Храм Вечнотраурного Исцеления.
И женская фигурка на его спине согласно залаяла.
Пациентка? Новая хозяйка Канкобры? Трудно сказать. Очертания её лица и фигуры были черезчур уж изменчивы.
А особо выраженная визгливость лая заставляла подозревать, уж не истинную ли гарпию во плоти Бианка удостоилась лицезреть? Прошлые-то не были воплощены. Да и выглядели немного призрачно.
Далее весь храм под руководством необычной всадницы принялся разучивать какую-то противочеловеческую молитву.
А люди, которые раньше носили статуи, теперь нанесли откуда-то чёрного камня и приняоись в центральной части храма что-то строить.
— Что это будет? — как-то не утерпела Бианка.
— Мавзолей, — ответили ей.
Ага, видно, он нужен, чтобы исцеление сделалось вечнотраурным.
— А для кого Мавзолей?
— Для какой-то Лулу Марципарины Бианки.
Хорошо, что про Кешлу они не знают. Может, хоть она Мавзолея избежит? Видать, избежит, если даже Бианкой до сих пор не найдена.
Тут вокруг набежало много-много шакалов.
А шакалы-то рыскают не просто так, спохватилась Бианка, неужели снова меня ищут? Смешной вопрос. Кого же ещё?
И нашли бы, если бы Канкобра не действовала. Крайне колдовское место. Говорят, здесь однажды дракон-маг… Но Бианка не помнит, что он сделал. Просто с тех пор здесь совсем потеряться легче, чем найтись.
Им трудно, но они ищут. Ищут с шакалами.
Чтобы упокоить в Мавзолее.
На сей раз Бианку в заветный придел пустили.
Не без того, чтобы дракон на входе не задал вопрос, а знает ли она, что там гарпии, что гарпии суть жуткие создания, творения ужаса вечной ночи…
Бианка посоветовала целителю разуть глаза: ведь эти создания даже в обеденное время теперь летают по всему храму.
Привратник подумал и нашёл её ответ резонным.
Правда, пропускать не спешил. Так и лежал, полностью перегораживая неширокий проём и сдержанно хихикал.
Бианка не понимала, а что смешного? Какой потаённый смысл находит привратник? Но тут она заметила, как маленькая, но очень ехидная гарпия щекотала ему пузико когтем.
Бианка поглядела твари в глаза, та ткнула дракона несколько сильнее обычного, и он с неудовольствием чуть отполз, освобождая проход.
Войдя, Бианка в первый момент опешила от знакомого интерьера. Ей показалось, что перед её взором открылась анфилада яральского дворца Драеладра. Но может ли быть, что дворец в Ярале так просто сообщается с канкобрским храмом? К чему тогда долгий путь с остановкой у Гатаматар?
Потом она поняла: интерьер отличается. Просто здесь, как и там, на полу под стенами чинно сидят птицедевы. Ноги скрестили по-карамцки, крылья сложили за спиной. Кстати, здешние — аккуратно причёсаны.
Все рядком, будто согласно очереди.
Вот так картина! Анфилада длинна, ей не видно впереди конца-краю, и на всём её протяжении — очередь из гарпий.
— Ты новенькая? — спросила гарпия, сидевшая в очереди последней.
— Кажется да…
— За мной будешь! — строго сказала гарпия. — Кстати, как твоё имя?
Бианка не дурочка — не стала выдавать ни одно из имён, под которыми её по всему храму ищут шакалы. Выбрала первое попавшееся:
— Меня зовут Кешла.
— Хорошо, садись, Кешла, — гарпия чуть подвинулась.
Только усаживаться в их ряд что-то не сильно хотелось.
— А что вы тут делаете? — спросила Бианка.
— Мы все ждём своей очереди пилить единственного жениха.
— Вы будете его пилить? Но как?
— Очень просто! — захихикала справа новая гарпия. — Как пела знаменитая уземфская поэтесса Лейла, прежде чем обратиться к дворцовым переворотам и тому подобной политической деятельности.
— А зачем пилить жениха? — забыв об осторожности, спросила Бианка.
— Она не знает, зачем пилить жениха! — возмутилась одна из гарпий помоложе.
— Она просто шутит, — возразила другая, несколько постарше.
— Полно, да гарпия ли она? — всполошилась аккуратнее всех причёсанная, с длинной косою, свёрнутой в аккуратный бублик. — Как её зовут?
— Кешла… — подсказали ей.