Однако потом, когда подруги уже вновь обвыкались жить в свободном от условностей Оксе, пришла весть, что Чичеро пропал.
'Мнил стоит разграбленный, - сказал один из новопроявленных 'друзей' Кэнэкты, * * * Третий учебный курс был снова по бальзамированию. И названьице-то какое: 'Бальзамирование полутрупа'. Оксоляна думала, читать будет снова Фальк, но вмнсто него явился совсем другой бальзамировщик; имени его царевна не запомнила. Бальзамировщик первым делом указал на то, что он вовсе не Фальк. И, хотя последнее и так было заметно, посвятил именно этому вопросу целые сутки рассуждений. Оказывается, не-Фальком быть очень правильно, потому что Фальк - это вчерашний день и архив некрократии. - Да вы поосторожнее, - почему-то оскорбилась за Фалька Данея, - между прочим, ваш конкурент с разведкой теперь сотрудничает. - Во-первых, мне он не конкурент, - объявил безымянный бальзамировщик, во-вторых, он потому и сотрудничает с кем угодно, что в ремесле не смог удержаться. Кто к нему всерьёз относится? Из нас, бальзамировщиков гильдии Цига - никто. - Он в прошлом руководил гильдией бальзамировщиков Цанца... - Правильно. Руководил. И где теперь гильдия бальзамировщиков Цанца? Полагаю, там же, где и сам Цанц. А кто виновен? Тот, кто руководил. Знаете ли, кто его рукоположил на гильдейское руководство? - Ну, наверное, совет гильдии... - А вот и нет! Лично Умбриэль Цилиндрон! - отчеканил фальковский конкурент. - Вопросы, касающиеся посмертия, Управитель Цанцкого воеводства никогда не выпускал из-под своего контроля, знаете ли... И где теперь Умбриэль Цилиндрон? - бальзамировщик издевательски расхохотался и ткнул пальцем. - Да вон он, за столом сидит! Одна беда - подняться самостоятельно не может. А кто его в эту глыбу превратил? Фальк. Ишь ведь как отплатил за добро! А всё почему? - Наверное, в действиях Фалька была определённая выгода, - строгим голосом предположила Оксоляна. Столь строгим, словно вынородить Фалька пыталась. Хотя к чему ей это? - Ясное дело, парню хорошо заплатили! - закивал его коллега из Цига. - И коли не ему, заплатили бы кому-то другому. Но соображение-то надо иметь, что ты теряешь, обращая в камень собственных благодетелей! В нашем ремесленном деле таким путём потеряешь всё. - Так то в ремесленном. А в свете некрократии? - когда царевна спрашивала, голос её звенел. - А, ну, разве что в свете некрократии... - смешался бальзамировщик и заговорил уже строго по делу. О том, кто такие есть полутрупы в строгой научной и ремесленной терминологии. специально нашедший её и Марципарину в замке Окс, - не знаю, что там стряслось у великана Ома и его гостя, но бывает-то всякое. Может, кто-то из них и выжил'.
Как Марципарина переволновалась! А Кэнэкта учинила своему 'другу' настоящий разнос, как будто и не друг он никакой, а подчинённый. Уже этого эпизода было бы достаточно, чтобы заподозрить её в руководстве разведывательной сетью. Но подозревала ли Лулу? Так, немножечко. Ни в коем случае не серьёзно.
Когда Чичеро пропал, в замке Окс наступили тревожные дни. Не только Марципарина Бианка, но и Кэнэкта, да и наложники пребывали в сильнейшем напряжении. Последние даже порой шарахались от хозяек: известно, чего можно ждать от двух бешеных кошек! Уездят до обморочного изнеможения - это ещё куда ни шло, но могут ведь и заездить...
Больше других доставалось двоим чёрным наложникам - Хопу и Буму, тем самым, с которыми Марципарина недавно творила озорное непотребство на глазах у жениха. Кэнэкта первая заметила, к чему идёт дело, и тогда Лулу призналась: 'Ты права, мне в глубине души хочется их наказать, лишить мужской силы. Всё из-за того раза. Самой удивительно, но почему-то до сих пор совестно перед Чичеро...' - она ненароком всхлипнула. 'Так может, лучше Хопа и Бума просто услать в Цанц?' - предложила подруга. Лулу так и сделала - и с тех пор этих двоих не видела. Больше никогда.
В первые недели тревоги Кэнэкте стало не до конспирации. Она завела порядок, по которому её 'друзья с Клямщины' ежевечернее отчитывались в поисках пропавшего без вести посланника Смерти. Увы, донесения не радовали. Как в воду канул.
'Неужели это он просто путает следы, чтобы наверняка от меня сбежать?' - вопрошала Марципарина, надеясь, что её разубедят. 'Не думаю. Кажется, с ним действительно стряслось неладное', - отвечала Кэнэкта, и тут Марципарина понимала, что надеялась-то она на обратное. Лучше бы любимый избежал самого худшего, пусть и вдалеке от неё.
'Тревожусь за него, - признавалась она Кэнэкте, - он хотя и герой, но какой-то чересчур добрый и совсем беззащитный. Всякий его обидит, всякий надругается'. Кэнэкта же на это... Ох, уж и не вспомнить, что она на это отвечала. Да только задать беззащитному Чичеро хорошую порку сохнущей по нему Марципарине хотелось тоже. Ишь, ожидать он себя заставил!
А потом, откуда ни возьмись, сведения о Чичеро пришли. Хитрец Бабозо - единственный более-менее счастливый вестник - привёз их из замка Глюм. Оказывается, в Глюме том, в гостях у подлого великана Плюста, новоиспеченный муж Марципарины и томится.
'Томится? Так что же не уедет?' - в недоумении спросила Лулу. Кэнэкта, кажется, и так понимала, что к чему.
'Плюст очень гостеприимен, - оскалился загорелый весельчак Бабозо, - Так просто у него из замка не отпросишься. И без спросу не выйдешь. Ворота-то заперты. А стоит лишь отпереть ворота, хе-хе, гостей Плюста и след простынет'.
'Так там что, тюрьма?' - догадалась Бианка.
'Вроде того. Навязчивое у него гостеприимство'.
'Понятно, - прервала разглагольствования Кэнэкта, - кто-то из наших там внутри есть?'.
'Только Бларп, - хмыкнул Бабозо. - Кьяр ему советовал не соваться, но надо знать Бларпа. У него, как всегда, собственное расследование, никто из нас ему не указ. Но в случае штурма поддержит, ясное дело'.
'Штурм? - Кэнэкта поморщилась. - Затратно по людям и неразумно. Придумаем что-то другое. Может, справимся и без участия Бларпа'.
Лулу Марципарина понимала, что составляется план спасения её любимого. Причём план рискованный, с какой стороны ни взгляни. Зачем всем этим живым людям рисковать жизнями для спасения мертвеца Чичеро, да кто их разберёт? Она чувствовала благодарность и желала принять участие. Разделить все тяготы и опасности - ведь это её дело!
И Лулу включилась в беседу Кэнэкты с Бабозо, стала тоже что-то предлагать, но быстро поняла, что слушают её из вежливости. Высказаться она может, но не повлиять. В общем-то и сам разговор предназначался не для её ушей, и когда бы не добрая воля Кэнэкты, ничего бы она не узнала.
'Почему ты мне помогаешь?' - спросила она у подруги.
'Мы ведь подруги, - сказала Кэнэкта, - и у нас теперь не только наложники обшие. Появляется и что-то посущественнее'.
Что именно посущественнее, Марципарина всё равно не поняла. Но выяснять подробнее было не время. У Кэнэкты уже рождался изящный план, в котором из её людей были задействованы лишь она сама и скромная великанша Клюп.
'Вот и к лучшему, - с облегчением сказал Бабозо. Будем надеяться, что сработает. Если попадётесь, попробуем отбить - вас ведь убьют не сразу. Только лучше не попадайтесь - людей-то для штурма в обрез. И в каком составе наш отряд вернётся в Адовадаи?' - разведчик изобразил такую сокрушённую мину, что сам же весело рассмеялся, завидев себя в зеркале.
* * *
Кэнэкта и великанша Клюп всё сделали без неё. Снарядили экипаж и отправились к Плюсту. Позабавили великана глупой самоуверенностью, с которой попросили отпустить Чичеро, в то время как сами - словно голову засунули в пасть хищника. Главный же расчёт Кэнэкты был на присутствие Клюп. Так уж повелось, что 'гостеприимный' великан никогда не задерживал себе подобных. Небось, великанским мнением о себе нешуточно дорожил, или сохранил опыт общения с великаншами в гневе.
Тот миг, когда Лулу Марципарина дождалась Чичеро в замке Окс, в её жизни до сих пор - самый счастливый. Посланника Смерти спасители Клюп и Кэнэкта привезли в санях (ведь в Оксе, который в ту пору находился по человеческую сторону Порога Смерти, наступила зима). Когда сани зарулили в заснеженный двор, Лулу выбежала навстречу спрыгнувшему в сугроб суженому - и наконец-то попала в долгожданные объятия.