- Значит, кто-то всё-таки хочет узнать? - голос Ангелоликой совершенно неожиданно зазвучал зловеще. То есть, всё-таки гости сказали что-то не то и её прогневили? Ничего ведь не предвещало!
Голоса гостей перепуганно примолкли, поблекшие лица заозирались: может, кто-то знает, как ответить правильнее всего. И тут Оксоляну осенило: ведь это проверка! Ну конечно: Ангелоликая смотрит, кто из всей собранной кучи гостей не растеряется. Ведь тот, кто не робкого десятка, может быть полезен некрократии, а весь робкий десяток - отсеется без сожаления.
И, пока никто другой не догадался, царевна поспешила воскликнуть:
- Я очень хочу узнать... - голос предательски дрогнул, но устоял. - Будьте добры, расскажите, Ангелоликая. Если только не трудно... - сказала и сама же с испугом уставилась в бесцветные глазки навыкате. Что, ошиблась?
Нет, предугадала!
Ангелоликая озорно улыбнулась, показав миру зубы довольно крепкие, но не чрезмерной длины. Затем глазки навыкате из образа строгой женщины-чернильницы погрузились вглубь черепа, протянув за собой радиальную сеть добрых тётушкиных морщинок.
- Что же, больше никому не интересно? - и в голосе зазвенела едва ли не обида. Слишком легко отступились.
Любопытство тотчас вернулось. Гул интересующихся голосов постепенно набрал прежнюю силу.
- Хорошо, - дала себя уговорить Ангелоликая, - расскажу вам, кто с нами сидит. Я так и думала, что вы примете его фигуру за памятник, и это действительно памятник - в некотором роде. Памятник Управителю Цанцкого воеводства Умбриэлю Цилиндрону.
Ангелоликая попыталась выдержать паузу, но не тут-то было.
- Так он не из Цига? - изумилась торговка Данея.
- Из Цанца. Сказано же. Чем ты слушала? - поддержала тему ещё одна.
- Тогда мне неясно, зачем эта статуя здесь стоит.
- А затем, что этот Цилиндрон когда-то был в Цанце главным. А теперь Владычица Цига его приютила.
- Приютила его старую статую? - Данея упорствовала в глупости.
Оксоляна, которая обо всём уже вспомнила и догадалась, ценою огромных усилий не ввязалась в этот непочтительный разговор. Ангелоликая держит паузу, значит, надеется всех удивить разгадкой - что же её перебивать? Нет, Оксоляна самая хитрая. Она не будет произносить верного ответа, но станет его думать. Ангелоликая как прочитает её мысли, так обрадуется. Скажет, 'царевна умна, но деликатна'.
- В том-то и дело, что это не статуя, - таинственно усмехнулась Ангелоликая, - а Умбриэль Цилиндрон собственной персоной. Только он малость, хе-хе, окаменел. А стоит он здесь, потому что между правителями Цига и Цанца как-то вышел спор, кто ближе и милее Владыке Смерти...
О споре том Оксоляна не знала, но должна была догадаться.
- ...и решили, что кого Владыка решит наказать, того он обратит в камень. И пообещали друг другу, что тот из них, кто не окаменеет, обеспечит второму сносное место за своим гостеприимным столом...
Что, серьёзно? Так всё и было?
- ...Кто знает, чем бы дело закончилось, но об их споре узнал Владыка Смерти. Это и не мудрено: все мы знаем, что Мёртвый Престол в курсе всего. И когда прознал Владыка, какой они затеяли обмен мнениями, то потребовал, чтобы каждый из них описал свои чувства к нему как председателю всей наземной и подземной некрократии.
Да, Оксоляна слышала, что Владыка поощряет состязательность.
- И вот послушайте, как один из спорщиков объяснялся в любви Владыке Смерти. 'Ты самый сильный, о Владыка, - говорил этот, что греха таить, очень самоуверенный спорщик, - ты сильнее всех человеков, а значит, моё место рядом с тобой. В знак глубочайшей преданности я буду стараться походить на тебя, я даже стану немножко тобой ради такого дела. Зато ты, величайший из великих, поделишься со мною властью и могуществом. Как не поделиться, если я с некоторых пор - твоя составная часть, причём самая лучшая, самая старательная из прочих частей. Когда же ты решишь отдохнуть - а даже Владыка Смерти отдыха, несомненно, заслуживает, - я смогу тебя подменить. Когда же ты решишь окончательно удалиться от дел на заслуженный отдых, то я тебя и полностью заменю. Отчего бы не заменить, если я - это и есть ты?'. Так считал Умбриэль Цилиндрон - и думал, что будет Владыке Смерти очень любезен...
Что ж, по крайней мере понятно, зачем здесь поставлена эта окаменелость. Чтобы объяснить, что Цилиндрон был нелюбезен и неправ.
- А та, которая спорила с Цилиндроном за первенство, говорила совсем иначе, - заверила хитроумная Мад, - она хотела одного: быть полезной Мёртвому Престолу. 'Ты, ты, Владыка, и только ты!' - вот как она говорила, - при этих словах Ангелоликая даже всхоипнула, как бы показывая, что в ихъяснении любви к Владыке Смерти слёзы также не возбраняются.
Трапезный зал не остался безучастен к слезам Ангелоликой. Кто-то намеренно выдавил слезу цвета собственного бальзама, а другие смогли даже непроизвольно, без видимых усилий.
- И как вы думаете, что решил Мёртвый Престол?
Оксоляна покосилась на каменного Цилиндрона. Разве не очевидно и без размышлений, что решил Владыка? Хотя, конечно, среди гостий Ангелоликой имеются туповатые, этим лишний раз подумать не помешает.
- Итог его решения перед вами, - широким жестом госпожа Мад указала на обращённого в камень горемыку.
Гостьи дружно покачали головами: вот оно как бывает. Ангелоликая же напустила на лик загадочный вид:
- А теперь угадайте, зачем я вам поведала эту историю, а?
- Наверное, - выпалила Оксоляна, - чтобы в своей любви к некрократии мы брали верный пример с вас, и не брали его из сомнительных источников, противных воле Владыки? - ага, первой успела.
- Правильно, - сдержанно кивнула Мад, - я и не сомневалась, что принцесса догадается первой, и всё же похвально...
Правда, в интонации Владычицы было больше ревности, чем похвалы. Наверняка хотела потомить слушательниц подольше и по причине их тупости самолично выдать верный ответ.
- ...похвально, что в Уземфе так хорошо знают историю не самых ближних земель.
Историю... Историю ли?
Странно, что главы Цига и Цанца о чём-то между собой спорили, подумалось Оксоляне. Ведь в пору властвования в Цанце Умбриэля Цилиндрона эти города были по разные стороны Порога Смерти. Столь же странно и то, что в окаменении Цилиндрона будто бы участвовал Владыка, тогда как до Уземфа дошла версия попроще - о заговоре бальзамировщиков. Вся история, скупо поведанная Ангелоликой, напоминала вымысел...
Но вслух я этого не скажу, внутренне улыбнулась царевна. Ведь я знаю, что это тоже проверка. Другие, может, не знают, но я-то не такая дурочка! Я подумаю обо всём, о чём догадалась, чтобы Ангелоликая не забывала, что я умна. Но лишь про себя, чтобы она знала, что я послушна. Только послушных царевен западная некрократия производит в царицы.
* * *
В почтительном молчании прослушав поучительную историю воеводы Умбриэля (изложенную в местной версии), гостьи понемногу принялись за мертвецкие деликатесы на столе. Более других усердствовала торговка Данея: щёки так и ходили на её полном лице. Что ж, у каждой свой мотив прийти к Ангелоликой. Кому-то давно пора стать царицей, ну а кому-то - сытно подкрепиться надурняк яствами, обычно далеко не бесплатными.
Оксоляна просто восхитилась, когда заметила, с какой скоростью Данея уписывает за обе щеки - но не всё, что на столе попадётся, а лишь самое дорогое. К счастью для набальзамированного желудка торговки, дорогое тоже поражало разнообразием. Некрократия не мелочится. Она даёт сразу много. Конечно, много и желает взамен. Поэтому, чтобы потом не чувствовать себя обманутой, надо прямо сейчас поглотить все возможные блага. Пока есть.
- Все ли попробовали андаманских тараканов? - участливо спросила Мад Ольгерд.